Я очень хочу жить: Мой личный опыт

Я решила, что Грошев хочет приободрить меня, но, забегая вперед, скажу: он оказался абсолютно прав. Теперь мигрень забыта окончательно, даже цитрамон я не пью. Не было бы счастья, да несчастье помогло.

Десятого мая Александр Иванович и Володя Цехновичер повезли меня в больницу. Операцию назначили на тринадцатое число.

Я не особо суеверна, но перед выходом сказала мужу:

– Попроси Грошева поменять дату.

– Ерунда! – воскликнул Цехновичер. – Грушка, ты забыла? Тринадцатого мая у меня день рождения, и я хочу получить самый лучший подарок – сообщение о том, что ты наконец-то избавилась от опухоли. Незачем дергать хирурга, он настроился на определенное число, так тому и быть.

Своего автомобиля у нас тогда не было, поэтому в роли шофера десятого мая выступал Владимир. Я взяла собранную сумку, хотела идти в прихожую, и тут Цехновичер остановил меня:

– Надо посидеть перед дорогой.

– И балкон закрыть! – спохватился Александр Иванович.

Не успел муж сделать и пару шагов, как через распахнутую дверь впорхнул голубь и начал метаться по комнате.

Я не принадлежу к числу людей, которые верят приметам. Если в пятницу встречу на дороге черную кошку с пустым ведром и она нагло разобьет им зеркало, преспокойно пойду по своим делам. Но в ту минуту, глядя, как птица бьется о книжные шкафы, я просто похолодела от страха. Все знают: пернатое, влетевшее в дом, предвещает скорую смерть кого-то из хозяев. К слову сказать, сейчас в наш особняк в Подмосковье летом постоянно залетают глупые синички, а еще они вьют гнезда на трубах и на внешних частях кондиционеров. Один раз я мыла плиту, и мне буквально на голову выпал из вытяжки перепуганный птенец сойки. Хорошо, что я уже сняла с конфорки сковородку с жареной картошкой и погасила огонь. Привыкнув к пернатым гостям, я спокойно беру ошалевшую пташку, выношу ее в сад и отпускаю безо всяких отрицательных эмоций. Но, согласитесь, собираясь уезжать в клинику, где тебе предстоит несколько операций, не очень приятно наблюдать за сизарем, который шарахается по квартире.

Похоже, Александр Иванович тоже здорово перепугался, он сильно побледнел.

Первым опомнился Володя и понес какую-то чепуху:

– Голубь – символ мира, он приносит удачу.

Но мне от слов Цехновичера сделалось лишь хуже. Не заревела я лишь по одной причине. Накануне вечером приказала себе не плакать ни при каких обстоятельствах. У нас с онкологией идет война, я не имею права показать болезни свой страх или слабость, не боюсь рака, пусть он боится меня.

В конце концов голубя поймали, отпустили с балкона. Наша компания села в машину, доехала до Волоколамского шоссе, и вдруг раздался характерный звук – лопнуло колесо.

Володя полез за запаской, я отошла к газетному ларьку и старательно делала вид, будто увлечена разглядыванием обложек. В голове вертелась лишь одна мысль: ох, не стоит ложиться в клинику, похоже, живой мне оттуда не выйти, судьба подает недобрые знаки – сначала птичка, теперь покрышка, вероятно, лучше вернуться домой.

Но тут подошел мой муж.

– Надо купить журналов, будешь читать в палате. Ну, какие взять?

Я подавилась непроизнесенной фразой «давай поедем назад» и произнесла совсем другое:

– Берем те, что рассказывают о моде.

Шестьдесят вторая больница является московской, но расположена в области, на краю большого леса, и мало похожа на клинику, скорей уж на дом отдыха или санаторий. В 1998 году там еще не построили современный, комфортабельный многоэтажный корпус, я лежала в старом. Светло-желтое здание с большими белыми колоннами очень напоминало увеличенный в несколько раз Дом творчества писателей в Переделкине, и я вдруг успокоилась. Откуда-то пришло понимание: все непременно будет хорошо.

Я не верю ни в черную, ни в белую магию, мне никогда не встречался человек, передвигающий взглядом диваны, и я всегда посмеиваюсь, если вижу на экране телевизора обвешанного цепями мужчину с хрустальным шаром в руках, вещающего о будущем. Я ни разу в жизни не пила «заряженную» воду, не клала у голубого экрана тюбики с кремом, не приклеивала фотографии целителей к больным местам. Фразы «почистить ауру», «оздоровить карму», «изгнать из квартиры злых духов» вызывают у меня недоумение: неужели существуют люди, которые на самом деле уверены, что, пройдя по дому с зажженной свечой, они станут умнее, красивее, богаче и счастливее?

Но, надо признать, в некоторых зданиях начинаешь ощущать дискомфорт, тревогу. Там может быть богатое убранство, но все равно очень неуютно. Сейчас я довольно часто посещаю онкологические клиники и отделения и, честно говоря, в некоторые палаты захожу с трудом. Очень уж там тяжело, словно бетонная плита опускается на плечи, появляется чувство безнадежности, тоски, делается не по себе, как-то тревожно.