Я оставляю выбор за собой

– Будешь рожать! – Владимир Николаевич ударил кулаком по столу. – Конечно, если бы забеременела Ксения, это была бы радость, все-таки она замужем. Но раз так все получилось, значит, наш первый внук будет от тебя. Кто этот подлец, что тебя обрюхатил?

Настя поморщилась, «обрюхатил», она что, кошка?

– Они расстались, – поспешила ответить за сестру Ксения.

– Вот я найду его и завяжу ему яйца в узел, – разорялся отец, хотя все прекрасно знали, что Владимир Николаевич никогда и никому ничего в узел не завяжет.

– Не надо, папа, – шмыгнула носом Настя.

– Завтра мы пойдем с тобой к моему гинекологу, – Ирина Михайловна демонстративно капала себе в стакан с водой валериану, – да, доченька, ну ты и выдала… Ну что же делать, ребенок – это твой крест. Дал бог зайку, даст и лужайку, мы с отцом поможем, но ты больше не должна вести себя столь безответственно!

– Я не хочу рожать! – Настя залилась слезами, а Ксения еще больше побледнела, со стороны могло показаться, что она страшно переживает за сестру.

– Даже и не произноси такие слова вслух! – Владимир Николаевич был в бешенстве. – В нашем роду никогда не было детоубийц, и ты такой не станешь! Или ты мне больше не дочь! Ничего, вырастим ребенка, сделаем из него человека!

Настя подняла заплаканное лицо и перехватила испуганный взгляд Ксении:

– Папа! Ты это, заканчивай давай! Всякое в жизни бывает, чего сразу уж, ты мне не дочь!

– А что может оправдать аборт? Вот что? Ты бы никогда на такое не пошла, разве я не прав?

Настя закрыла лицо руками и молчала, вот сейчас самое время Ксении во всем и признаться, чтобы Настя не выглядела в глазах родителей таким чудовищем. Но сестра, конечно, промолчала.

– Ладно, ну вот такое у нас горе, – Ирина Михайловна густо пахла валерианкой, – но мы приличные люди, соседи нас поймут, мы сохраним жизнь этому ребенку, и хватит уже! Хорошо, что ты успела хотя бы устроиться на работу, декретные хоть будут. Мы, конечно, с отцом тебе поможем, но нельзя же совсем садиться на нашу шею.

Настя продолжала молчать, она вообще с трудом понимала, что сейчас происходит, и этот разговор казался ей страшным сном.

– Я, пожалуй, пойду, – Ксения начала собираться домой. – Пока, папа, пока, мама. Мама, завтра набери мне, как вернетесь от врача. Мне на работу рано, завтра переговоры и вообще день… насыщенный.

– Конечно, доченька, мы тебе наберем! – Ирина Михайловна встала из кресла, чтобы проводить Ксению.

– Пока, дорогая, – Владимир Николаевич был страшно расстроен, – хорошо, что хоть ты у нас нормальная… эхх… – Он махнул рукой и ушел к себе в комнату.

Настя с трудом встала на ноги и тоже ушла к себе, там она без сил повалилась на кровать.

«И как же мне жить дальше?» – Настя меньше всего на свете хотела рожать этого ребенка. Ей всего двадцать два года, она не замужем, и если сейчас родит, то всю жизнь будет зависеть от родителей и слушать их причитания и упреки. Они вряд ли дадут ей выйти замуж (кому нужен чужой ребенок? Сама родила, сама и воспитывай), да и вообще, если она сейчас родит, то жизнь ее закончится, так и не начавшись.

О том, чтобы позвонить Андрею и все ему рассказать, не было и мысли, после того, как он с ней поступил, она его и видеть-то не хотела, а не то, чтобы сообщать ему такую радостную новость.

«Я буду делать аборт!», – решила Настя и, если ради этого ей придется поругаться с родителями и съехать из этой квартиры, то она так и сделает. В конце-то концов у нее есть СВОЯ квартира, в которой пока живут Ксения и Вадим, но если и дальше так пойдет дело, то им придется снимать себе другое жилье. Тем более что Ксения теперь зарабатывает сто тысяч в месяц…

Глава 6

Эта гинеколог, Чернова Татьяна Олеговна, Насте сразу не понравилась. Такая наглая, хабалистая бабища, с короткими черными волосами и наглой усмешкой на тонких губах. В белом халате и в перчатках она выглядела как мясник, а не как доктор, но мать от нее почему-то была без ума.

– Вот ведь горе-то какое, Татьяна Олеговна, – причитала мать, пока Настя, запутавшись в трусах, пыталась раздеться за ширмой. – Одну дочь накануне замуж-то выдали, все по-людски, по-человечески, думала, все теперь в семье правильно и хорошо, так вот Настя в подоле принесла.

Она так и сказала: «принесла в подоле», и Настя не поверила своим ушам, ее адекватная и современная мама превратилась в какую-то средневековую старуху.

– Ну, бывает, Ирина Михайловна, – гинеколог Чернова хохотнула, – скажите спасибо, что ей не тринадцать лет, у меня вон на учете по беременности тринадцатилетняя деваха стоит, вот ее мать мне жалко. А вы чего, ваша-то уже здоровая кобылица, сама воспитает или вы аборт решили делать?

– Татьяна Олеговна, – мать всплеснула руками, – да что вы такое говорите! Мы же приличная семья, у нас сроду в родне детоубийц не было! Конечно, мы будем рожать, а я, что уж теперь делать, буду помогать ей на старости лет.