«Я отведу тебя в музей». История создания Музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина

Изучение древнеиталийской письменности пришлось начать с Неаполя, так как в нынешнем Museo Nazionale (что прежде был Museo Borbonico) собрано наибольшее число надписей. Во главе этого учреждения, незадолго перед моим приездом, стал профессор археологии неаполитанского университета и руководитель помпейских раскопок Джулио де-Петра. ‹…› Мы, русские, при слове «директор» того или иного учреждения, будь то департамент, академия, эрмитаж, театр, банк и т. п., приучены к представлению о человеке важном, малодоступном, поздно являющемся на службу, мало на ней остающемся, сидящем в одном из дальних зал своей канцелярии и обыкновенно скупом на слова и личные объяснения. Таким я представлял себе и директора неаполитанского Museo Nazionale. Но удивительной показалась мне уже крайне скромная обстановка приемной комнаты представителя такого учреждения, на которое обращены взоры всего цивилизованного мира, куда стекаются в силу ученой пытливости, или по простой любознательности, со всех концов света, у кого есть досуг и средства, наконец, учреждения, посетить которое считают своим долгом государи и все сильные мира, раз попавши на берег Неаполитанского залива. ‹…›

Из соседней маленькой комнаты вышел ко мне человек лет тридцати пяти. По его простенькому сюртуку и форменной фуражке, какую носят все служащие в музее, можно было принять его за одного из хранителей музея. На деле это был сам директор.

Мы разговорились о цели моего путешествия по Италии и о ближайшем предмете моих занятий в музее. Директор отнесся к моему делу с таким радушием, на какое я и не смел рассчитывать. Он не скрыл трудности предпринимаемой задачи, так как для меня требовалось не только прочитать и разобрать памятники письменности Самнитов, не только занести их тексты в мое собрание путем простой транскрипции, но и снять с них точные копии, так называемые копии facsimile, что, по крайней мере, во много раз усложняло работу. Надписи оказались самого разнообразного свойства – и резанные на камне, и гравированные из меди, и деланные острием на свинце и стукке, выведенные стилом на мягкой глине и писанные кистью и красной краской. Каждый из этих отделов требовал особых приспособлений, своих специальных технических приемов. Приступая к собиранию Самнитских надписей, я принес с собою лишь одно желание овладеть материалом, но не был знаком ни с одним из вышеизложенных технических приемов. И всему этому научил меня г. де-Петра. Директор неаполитанского музея, спустя неделю после нашего первого знакомства, не потяготился пойти со мною в галерею надписей (Galleria Lapidaria) и, потребовав ведро с водой, губку, щетку, он собственноручно, в виду публики, находившейся в музее и собравшейся вокруг нас, проделал на одном из памятников весь процесс снимания бумажного слепка, сопровождая работу соответственными указаниями. Не довольствуясь этим, он предложил мне сейчас же сделать опыт над другим камнем. Ему же пришлось учить меня и другим приемам копирования надписей. Это было только началом услуг мне со стороны г. де-Петры, и этим услугам в течение моего семимесячного пребывания в Неаполе, при почти ежедневных свиданиях с ним в музее, не было конца. Г-ну директору пришлось помогать мне не только в стенах музея, но неоднократно он должен был ездить, ради моих целей, и в Помпеи. Национальный неаполитанский музей служит хранилищем всего, что открывается в Помпеях; сюда переносят все предметы искусства, домашнюю утварь, камни с надписями, словом все, что удобно для переноски и сохранение чего представляет какую-нибудь научную важность.

В Помпеях остается на месте лишь стенная живопись. ‹…› Вследствие этого, доселе остаются в Помпеях все Самнитские дипинты, деланные кистью и красной краской на стенах древнейшей, доримской кладки, все граффиты на камнях и стукке. Найти их без руководства местного специалиста для иностранца не было никакой возможности. ‹…›