Я - палач

— Ты, сопляк одноглазый, стой в стороне, пока…

Тот, что с родимым пятном, посмотрел на меня и тяжело сглотнул. А потом склонился над ухом усатого и прошептал:

— Знаешь, кто это? Это же он ночью…

Дальше я не слышал. Усатый тоже тяжело сглотнул и вытер внезапно вспотевший лоб.

— Мы это, — сказал он. — Как бы сказать…

— Мы уже уходим, — добавил тип с родимым пятном и потянул товарища за собой. — Простите, мессир. Мы уже всё…

Оба бочком вышли за дверь и придержали, чтобы она не хлопнула.

— Слава Святой Леоноре, — сказал булочник выдыхая. — У меня же сегодня почти выручки нет из-за этой резни, чем бы я им платил?

— Лучше дай мне вон ту булку с…

— Берите всё! — воскликнул булочник и начал накидывать свежий хлеб в корзинку. — На сегодня меня пронесло. Что будет завтра не знаю, но хотя бы сегодня будет проще.

— Мне нужно только это, — я взял булочку и впился в хрустящий бок зубами.

Ещё тёплая, на вкус приятно. Есть даже какая-то начинка из кисловатых ягод.

— Вам понравилось, мессир? — булочник смотрел на меня с восхищением. — Я так рад. Приходите ещё! Когда угодно! Лучше завтра, в это же время!

— Посмотрим.

Я вышел, поедая булку на ходу. У неё был настолько сильный аромат, что перебивал эту вечную портовую вонь.

Какой-то мальчишка встал у меня на пути, размахивая газетами перед своим лицом.

— Падре Молотобоец убит! — кричал он тонким пронзительным голосом. — Ему отрубили голову. Городской Дозор говорит, что это дело рук Отца Гронда!

Я прошёл мимо. Мальчишка присмотрелся ко мне, открыл рот и замолчал, глядя на меня так, будто мимо прошествовал сам Таргин Великий.

Это всё не просто так, кто-то меня видел ночью. Но на меня не нападают и не мстят. Возможно, сейчас они собирают боевые отряды, чтобы отправить их по мою душу.

Но никто не нападал. В районе было полно городской стражи в синих мундирах, но они почти не вмешивались в дела тех мутных типов в плащах и шляпах, которые заходили по магазинчикам и трясли деньги с владельцев. Бандиты даже не скрывали это.

Смена власти в районе. Так бывает. Может, грохнуть нового преступного главу? Потом посмотрим, но сегодня занимаюсь другим.

Группа бандитов в одинаковых серых плащах стояли посреди тротуара. Я шёл прямо на них.

— Везде уже были? — суровый мужик с такими шрамами, будто ему разрезали рот. — Что с булочной? Только она осталась.

— Там был он! — выкрикнул бандит с родимым пятном. — Это точно он! Одноглазый дьявол с топором!

— Кто? — удивился мужик со шрамами. — Хватит верить в слухи, ты…

Я подошёл ещё ближе, доедая булку. Все повернулись ко мне и начали переглядываться. Мужик со шрамами побледнел.

— Мессир? — спросил он. — А мы тут… если вы позволите…

— Не позволю, — сказал я.

— Хорошо, — бандит переглянулся с остальными ещё раз. — Тогда мы пойдём?

Я кивнул. Весь отряд из десятка головорезов, у которых под плащами явно угадывались дробовики и автоматы, медленно ушёл, постоянно на меня оборачиваясь.

Стал слишком известным. Это плохо. И хорошо одновременно. Может как помочь, так и помешать.

У публичного дома сегодня не очень многолюдно. Наверное, связано с этим ночным переполохом. Работницы борделя стояли на тротуаре у входа, заглядывая клиентов.

Один подошёл к ним, узнал цену, икнул и нетвёрдой походкой пошёл дальше. Приблизившись ко мне, он подозрительно на меня посмотрел, потом икнул ещё раз, остановился и снял шляпу.

Я прошёл мимо.

— Оу-оу-оу, — сказала одна проститутка, брюнетка в сетчатых чулках на ногах и красной кожаной куртке. — Какой красавчик. Никак ко мне. Я устрою тебе такую ночь, что…

— Это ко мне, — заявила блондинка в тугом корсете. — Сегодня у меня скидка.

— Эй! Мы же договаривались без скидок!

— Дамы, — сказал я.

— Вот это голос! — растаяла третья, рыжая, с мехом какой-то лисы на плечах. — Кажется, сегодня ночью…

— Я кое-что от вас хочу…

— И что же? — томным голосом произнесла блондинка.

— Вы должны знать тут всё, — я оглядел всю троицу. — Кто-то уже третий месяц убивает студенток в полнолуние. В этом городе. Но всё могло начаться раньше. И вы об этом должны знать.

Они все переглянулись. Улыбки погасли.

— Раньше здесь было опаснее, — сказала рыжая.

— Я так и думал, — я потёр подбородок. — Из того, что мне рассказал ду… один человек… это точно не первые убийства. Не оставляет следов, верно?

— Раньше их было очень много, — блондинка поёжилась. — Он оставлял наших прямо на улице, во всём этом виде. А потом одно полнолуние было тихо, мы обрадовались. А через месяц нашли убитую студентку. И теперь он охотится за ними.

— Где?

— Вон в том недостроенном магазине. А через месяц вон там, в пекарне, она тогда строилась. Он теперь выбирает такие места, где никого нет. Никто даже не знает, как долго…

— Это интересно, — сказал я. — Но сейчас не так много подобных мест. Разве туда не выставляют вашу городскую стражу?

— Стражу? Вы имеете в виду Дозор? — спросила брюнетка. — Они не участвуют в этом. Им будто плевать.

— А местные бандиты? Молотобоец, пока ещё был жив. Его это не волновало?

— Он тоже не вмешивался, — сказала рыжая.