Я пас в СССР!

В четверг пришлось от дяди Паши вернуться домой к обеду, поел вместе с мамой и с ней же пошел на работу, принимать телефонный звонок из Энска. Предчувствие не обмануло — после раздавшегося среди стрекота швейных машинок звонка, на том конце провода оказались Коля с Димой. Вырывая друг у друга трубку — завалили меня новостями свежими: у Вовки подошла очередь на машину, положенную ему как ветерану боевых действий, вся компания дружно скинулась, выскребая сусеки и разоряя заначки (угу, ага, хорошо хоть не сказали, что кредит в банке взяли) и сейчас гоняют на новенькой копейке. А ещё подключили связи среди многочисленного братства интернационалистов, съездили в Качканар и привезли оттуда новехонький, с завода, советский синтезатор «Поливокс»! Дальше парни не стали ходить вокруг да около и в лоб спросили, могу ли я изобразить нечто подобное тому, что по их словам — станет хитом таким же, как «Легендарные банды» Порываева. Пока, правда, только для узкого круга лиц, исполнять такое публично даже на сцене сельского дворца культуры— отдает антисоветчиной, но в народ пойдет однозначно.

— Приезжай в субботу, Вань, на первом автобусе! — заорал в трубку Колян, услышав, что есть у меня для них текст, а возможно и не один. — Мы тебя на автостанции встретим! А вечером на нашей ласточке отвезем до дома, нам к Арлену по делам надо, рыбки обещал подкоптить и так, за жизнь поговорить! Чего тебе в деревне киснуть! Всё забинтованный ходишь?

— Передвигаюсь весь в бинтах, ага! Приехать можно, но тут такое дело, парни, я с девушкой в кино договорился сходить…

— Ванька! — Трубку перехватил Димон. — Бери свою девушку с собой! Тут и мороженное, и своё кино есть, с текстом разберемся и идите в ДК до вечера, а там мы вас с ветерком и комфортом до дома добросим!

— Я ещё с младшей сестренкой хотел погулять… — Тут я не покривил душой, надо с мелкой больше времени проводить, чем и собирался заняться на выходные. — А грецкого ореха можно у вас в городе купить, хотя бы на базаре? Мне немного надо, на торт к дню рождения Сашки⁈

— Иван! — Вновь на том конце провода послышался голос Коли. — Бери всех своих девчонок, сколько их там у тебя есть, главное, чтоб все в салон влезли на обратном пути! И приезжай, насчет орехов приняли, возьмем заранее, чтоб время зря не тратить, приедешь⁈

— Приедем! Встречайте вторым рейсом, в выходные перебор вставать в шесть утра, а вот к пол-девятому встречайте!

— Договорились, всем нашим привет! Отбой! — В трубке послышались гудки и я положил её на место.

На безмолвный вопрос мамы: «Что там⁈» — коротко ответил, чтоб не возбуждать любопытство навостривших уши швей: «В гости съезжу в субботу, Андрея повидаю. И да, Сашу с собой возьму, мороженного поедим, по городу погуляем, чего ей тут в деревне делать одной, обещал ведь с ней время провести!»

Глава 19

Глава 19.

Мои девчонки стояли под навесом остановки и зевали, деликатно прикрываясь ладошкой. Ещё десять минут, если верить расписанию — до приезда автобуса, по неистребимой привычке вышли заранее. А на улице весенний дождик, небольшой, но хмарью затянуло горизонт и похоже — на весь день. Надеюсь, Саша в автобусе уснет, я и сам с удовольствием вздремну, если получится.

Закон о кооперации ещё не принят, но судя по теткам с бидонами и объемистыми сумками — смычка города с деревней идет полным ходом, расторговываться поехали. Скорей всего, на улицах или за прилавками базара не стоят, а по постоянным клиентам развозят сельхозпродукцию, вот тебе и репрессии, и тоталитаризм в одном флаконе. Недавно читал об усиление мер борьбы с нетрудовыми доходами (несмотря на всю нелюбовь к официозу, перелистываю газеты) — но то ли у нас в провинции с этим не так строго, то ли деятельность бабок не особо подрывает экономику и на их гешефты закрывают глаза.

У нас тут гендерная дискриминация, на радость радикальным феминисткам из двадцать первого века — слабый пол стоит на остановке, под крышей, а мужчин, как курящих — изгнали за пределы навеса, мокнуть под мелкой моросью. Я хоть и не курю уже, но стою с немногочисленными мужиками, те вяло обсуждают в негативном ключе продукцию двух монополистов в деревне. Деды благоразумно свою самогонку на селе не распространяют, если только в рамках взаимовыгодного обмена или в качестве оплаты за оказанные услуги и рынок делят две ушлые самогонщицы: Райка и Клава Патрет. Если ориентироваться на физическое состояние дядек, смолящих сигареты без фильтра — обе мадам не заморачиваются с технологией очистки, не говоря уж об отсекании голов с хвостами.

Подъезжает автобус, из открывшихся дверей вылезают несколько человек и тетки, подхватив свой скарб — ринулись на штурм автобуса, как матросы на Зимний. А я, обогатив свой багаж знаний тем, что Райка самогон на табаке настаивает, а Клава Патрет предпочитает куриный помет — придерживаю Сашу. Та со всей бескомпромиссностью молодости рвется в первые ряды, того и гляди — по головам бабок полезет, до чего же отчаянная.

— Саша, не торопись, всем места хватит! Старших пропусти, потопчут ведь и не заметят!