Я пишу - лучше всех

После разговора в "ЛГ" зашел в редакцию журнала "Континент" и оставил им почитать рукопись своего романа "Урок кириллицы" - это моя попытка создания патриотического романа в постмодернистском стиле, я написал его ровно год назад, но до сих пор никак не могу нигде опубликовать. Для наших он слишком модернистичен, а для демократов - слишком социален. Взял в редакции последние номера журнала и увидел, что в одном из них упоминают в обзоре критики и меня - в связи с моей статьей в "Нашем современнике" о прозе Сергея Сибирцева. Потом поехал на станцию "Ботанический сад" в издательство "Вече" и забрал у них рукопись своего романа о "Курске". Вот тоже горемычная книга, которая могла бы стать бестселлером Третьего тысячелетия, разбудить Россию от спячки, а я не могу её нигде пристроить! Никто не хочет рисковать, все печатают потихоньку что-то серенькое, незаметное, понемножку зарабатывают на этом, и довольны. Нет издателей, готовых произвести потрясение читательского сознания, все чего-то боятся...

* * *

...Приехав домой, получил бандероль из Самары - Саша Громов прислал выпущенную Самарским отделением Литфонда России книгу Ивана Никульшина и свою повесть для журнала "Баталист и маринист". Пишет в письме, что сходил с Лёшкой Смоленцевым в Крестный Ход к Николе Великорецкому в Кировской области, а потом уже дома, с отцом Евгением Шестуном - к иконе Божией Матери "Избавительница от бед" в селе Ташла. Когда он после этого появился в самарском Доме литератора, то руководитель областной писательской организации Евгений Васильевич Лазарев сказал: "Ты уж, наверное, Богу-то надоел..." Видно мастера слова. Хоть и не пишет ничего уже лет тридцать, но зато уж как скажет что-нибудь - аж рот раскроешь...

* * *

Вечером позвонил Сергей Артамонович Лыкошин, высказал свое одобрение по поводу моей статьи о Гусеве. Сказал, что все написано правильно.

Это хорошо, что меня понимают в СП, значит, сказать правду было уже просто необходимо, иначе этот нарыв разросся бы до самых неприличных размеров. Вон - Марина принесла с работы свежий номер "Московского литератора" и там опять очередной наезд на меня, на этот раз устами Максима Замшева. Мол, не такой уж я и патриот, раз отираюсь возле либеральной "Литературной газеты". Тут же Иван Голубничий размазывает Басинского за его рецензию на книгу Солженицына о еврейском вопросе, да и вообще поносит всю поляковскую газету. Как будто Московская писательская организация с её бесконечными пьянками и драками - образец патриотизма! Да Поляков делает для России в сто раз больше, чем всё гусевское окружение вместе взятое...

Но впрочем, как писал в своем дневнике Ф.М. Достоевский: "Если ты направился к цели и станешь дорогою останавливаться, чтобы швырять камни во всякую лающую на тебя собаку, то никогда не дойдешь до цели" (турецкая пословица). А потому я отныне считаю этот вопрос для себя закрытым и реагировать на какие бы то ни было укусы со стороны Гусева и его свиты больше не собираюсь. Надо идти к своей цели и не оглядываться на лающих шавок...

12 - 16 июля. Итак, начиная с дня славных и всехвальных апостолов Петра и Павла, я - в отпуске, а потому решил прямо с утра отправиться на дачу и хотя бы немножечко отдохнуть. (Апостолов первопрестольницы, и вселенныя учителие, Владыку всех молите, мир вселенней даровати, и душам нашим велию милость.) Набрал с собой книг, журналов (я ведь должен к концу месяца написать в "День литературы" свой очередной обзор "Жизнь журналов", да и Полякову обещал готовить и колонки, и статью для начала дискуссии о современной литературе).

Но для начала все-таки - позагораю и высплюсь.

* * *

...Купание в реке - это поистине верх наслаждения, видно, все живое и доныне помнит, что оно произошло из воды и было крещено в воде! К тому же, после нашего отъезда из Самары, где Волга была под боком и можно было хоть каждый день в ней купаться, я за последние четыре лета окунался в водоемы всего несколько раз - один раз в речке Тёше, под Арзамасом, другой раз в Лермонтовском пруду на входе в усадьбу Тарханы, третий - в прошлом году в реке Серебрянке возле Заветов Ильича и четвертый... четвертого не помню. Четвертый как раз и был в Загорянке, на Клязьме, где мы снимаем в этом году дачу. За эти дни, что я там прожил, я ходил на речку по два раза - и кажется, не вылезал бы из воды вообще, так в ней хорошо...

* * *