Я подарю тебе весь мир. Книга 1

– Знаешь, как сильно я тебя хочу? – признался Филипп, проводя моей рукой по выпуклости на джинсах.

Я невольно вздрогнула от его напора, отдернув руку, но Филипп лишь крепче прижался ко мне. Отступать было некуда, я потеряла равновесие и рухнула на его кровать. Не дав мне опомниться, Филипп мгновенно оказался сверху. Блокируя попытки моего сопротивления, он прижал меня к постели. Одной рукой он крепко сжимал мои руки за головой, а другой, быстро расстегивал пуговицы пиджака.

– Филипп, – начала я, но он накрыл мои губы своими, умело орудуя языком, поэтому, вместо слов из меня вырвался лишь стон удовольствия, когда я почувствовала, как его пальцы проникли в мой бюстгальтер.

Все тело превратилось в один натянутый нерв, и, хотя, я была полностью подвластна желанию Филиппа, ощущение опасности, что нас в любой момент могут застать, сводило с ума. Когда он оторвался от моих губ, и перемесил внимание на бесстыдно оголенную грудь, лаская влажным языком мой возбужденный сосок, я потеряла ощущение пространства. Тихо постанывая, я извивалась под ним, мечтая поскорее избавиться от одежды и получить удовлетворение, а он лишь дразнил меня.

– Сладкая девочка, – облизывая губы сказал Филипп.

– Я вся мокрая, – стараясь передать всю силу моего возбуждения этой фразой, выдохнула я.

Филипп удовлетворенно улыбнулся,

– Сейчас проверю, – и запустил руку мне в шорты, отточенным движением отодвигая влажные трусики в сторону, чтобы добраться до самого главного.

– О, – только и сказал он, вводя пальцы в меня.

Мое лицо пылало, от сильнейшего вожделения и смущения. Как только Филипп отпустил мои руки, я забралась к нему под рубашку, лаская каждый миллиметр его тела. Когда очередь дошла до молнии на джинсах Филиппа, чтобы наконец-то высвободить его достоинство наружу, за дверью послышались шаги.

– Сюда кто-то идет! – инстинктивно прикрывая свои прелести от посторонних глаз, попавшим под руку одеялом, выпалила я.

Он тут же напрягся, шаги стали громче, сомнений не было, кто-то шел к нам. Быстро вскочив с постели, застёгивая на ходу одежду, и, поправляя растерянные волосы, мы уставились друг на друга, ощущая себя пойманными с поличным школьниками. Осознав всю ситуацию, мы стали хохотать.

– Мне двадцать пять лет, и я могу делать все что угодно с любимой девушкой в собственной спальне, – приблизившись ко мне и перестав смеяться, сказал он.

«Какой же он милый, секунду назад он почти довел меня до оргазма, а сейчас, как ни в чем не бывало, просто стоит рядом и смеется», – подумала я. О том, что он все еще хочет меня, говорила лишь выпуклость в области паха.

– Жаль, что мы не смогли довести дело до конца, – посетовала я.

– Обещаю, что еще не раз трахну тебя на этой постели, – тихо сказал Филипп и, быстро поцеловав меня, направился к двери.

– Поможешь мне донести чашки? – спросил Леонард, заглядывая в комнату.

– Иду, – сказал Филипп, спасая меня от любопытного взгляда отца. Я посмотрела на себя в зеркало, ярко-красные щеки, растрепанные волосы, пиджак немного помят. Наскоро пригладив волосы и освежив макияж, я вышла на террасу, ощущая себя подростком, которого застукали за непристойным занятием.

Как назло, на террасе в одиночестве сидела Анжелика. Филипп с Леонардом о чем-то разговаривали этажом ниже.

«Надеюсь, она не слышала мои стоны», – пронеслось в моей голове. Анжелика по-своему обыкновению изучающе посмотрела на меня. В этот раз на ее лице не было ни тени улыбки.

У меня засосало под ложечкой. Ну вот, сейчас начнется то, чего я боялась. Угрозы и призывы оставить их сына в покое. Я приготовилась к самому худшему, боясь подойти ближе и, тем более, сесть рядом с ней.

Но, она, вопреки моим ожиданиям, спросила,

– Так и будете стоять в коридоре?

Я опешила. Выгляжу я, наверное, по-дурацки. Взяв себя в руки, я прошагала к соседнему креслу и присела на край, стараясь держать спину прямо.

Я начала злиться на Филиппа. Обещал не бросать меня и ушел.

Гнетущую тишину прервала Анжелика.

– Последнее время Филипп стал очень скрытным. Ничего не рассказывает о своих отношениях, а мне, как и любой матери, хочется знать, с кем проводит все свое время мой сын, – начала она, – может быть вы сами расскажете мне о себе?

Ее вопрос казался бы разумным, если бы я не знала, кто сидит передо мной. Уверена, что мое досье уже давно изучено вдоль и поперек. И она знает обо мне больше, чем мать родная.

– Что бы вам хотелось узнать? – спросила я бесцветным тоном. Единственным моим желанием было побыстрее уехать подальше от ее расспросов, но Филипп, как назло, все не появлялся.

– Какие у вас планы на моего сына. Я вижу, он очень увлечен вами. А вот вы, для меня загадка, – она ненадолго замолкла, но затем снова заговорила, – так что же заставило замужнюю девушку, бросить семью?

Я понимала, к чему она клонит, и мне это совсем не нравилось.

Изливать перед ней душу я не желала, к счастью, в сторону террасы шел Филипп, неся поднос с чашками и чаем. Вид у него был расслабленный, наверное, его беседа с отцом была более приятная, чем наша с Анжеликой.

Увидев мое бледное лицо, он чуть не выронил поднос.