Я, подельник Сталина (СИ)

-Посторонние, брысь, отседова! Вы мне мешаете производить осмотр раны! Бинтов на вас не напасешься, ироды!

Габдуллу будто ураганом вынесло. А за порогом поджидал драчливый дядя, тот, который в тельняшке. На этот раз настроен был миролюбиво, почесав затылок, смущенно пробормотал:

-Ты прости меня, братишка. Совсем с катушек слетел, берега попутал. Мы ведь с Раилем еще до революции на одном миноносце служили. Весной, стало быть, прислал мне письмецо. Приезжай, мол, к нам в Башкирию, у нас, мол, хороших механиков не хватает, а живем сейчас весело и в достатке...

Зло сплюнул себе под ноги.

-Весело! От такого веселья, ложись да помирай. Даже свидеться не успели. Захожу сегодня в райком, чтобы сначала доложиться, а потом в Кунакбаево, к другу, к тому самому, чья винтовка сейчас у тебя. Вот тут вся кутерьма и завертелась. Сейчас к Раилю только на похороны и попаду.

Габдулла и без того на него обиды не держал, ошибся, так ошибся, с кем не бывает. Ребра не переломал, и на том спасибо. А после такой исповеди совсем жалко стало, сам сглотнул навернувшийся комок в горле.

- Товарищ матрос, а вы приезжайте к нам в ширкат «Урал». Мой дядя там начальником. Обязательно найдет для вас работу. Хорошо там у нас, не пожалеете!

Не ответил дядя на столь щедрый посул, только хлопнул юноше по плечу:

-Давай, провожу немного. Коня твоего Юлай привел, его самого опять куда-то командировали. Да и мне пора, тебя только дожидался.

Но как не горевал, как не торопился дядя, лихая моряцкая душа взяла свое. На выходе притормозил около пулеметчика, озорно блеснул глазами.

-Эй, пехота! Говоришь, у самого Чапаева в пулеметчиках ходил? Врешь, поди! Вот, полюбуйся на юнгу, ни царапины! А ты в него целую ленту высадил. Вьюном извернулся геройский юнга.

Тот не повелся на подначку. Однако перестал набивать патроны, отложил ленту в сторону. Глянул на Габдуллу заинтересованно, даже, как бы с сожалением за огрех в своей работе.

- С чердака напротив? Повезло тебе, парень, с такой дистанции от меня еще никто не уходил.

С сокрушенным видом резюмировал:

-Ниже надо было прицел брать, ниже! Позор на мою седую голову, хоть в пруду топись, не оправдал, стало быть, доверие Василия Ивановича...

Никогда Габдулла не лез в карман за ответом, а тут даже он подрастерялся:

-Не расстраивайтесь, конь о четырех ногах, и тот спотыкается, так говорит мой дядя. В следующий раз ...

Мужчины загоготали.

- Да шутим мы! Слава богу, что жив остался. Сходи в церковь, поставь свечку за свое спасение.

-Да нельзя мне в церковь, я же мусульманин.

-Да хоть в мечеть! - не унимался товарищ матрос.

-В мечеть тоже не получится, - у пулеметчика моментально стерло улыбку с лица, - убили сегодня нашего хазрата... С минарета скинули.

-Вишь, как оно получается, - протянул матрос, - этим белобандитам не по нраву ни большевики, ни честные попы с муллами. Правда она, того, глаз колет. Ничего, ничего, недолго им осталось лютовать!

Глава 9.

Глава 9. Жаль, до слез жаль было убитых курсантов. Но жизнь продолжается. Коротко и четко доложив начальнику ширката распоряжение товарища Галеева, Габдулла скорчил уморительную рожу:

-Дядя, если сейчас же не покормите, умру в расцвете сил! Бандитская пуля не взяла - голод в гроб загонит. Я же со вчерашнего ужина не евши!

Правила на то и правила, что подразумевают исключения. Отдав неотложные распоряжения военруку, Имаметдин попросил доставить поздний обед к себе в кабинет. Сам есть не стал, кусок в горло не лез. Племянник же, принялся в обе щеки уплетать блинчики с творогом, щедро облитые свежей сметаной. И шумно отхлебывал горячий чай. Что отнюдь не мешало ему во всех красках и с драматическими интонациями описывать то, что видел и слышал в райцентре.

-Ыстагафирулла тауба, тебя же могли убить! Как я тогда посмотрел бы в глаза твоей матери! Кто мог подумать, что так обернется, - запоздало встревожился Имаметдин, когда племянник дошел до эпизода стычки с предателем, комсомольцем из Миндяка.

- Вручи себя Всевышнему, и делай что должен. Сам же так учишь, Имаметдин-абый! Действовал умело и решительно, меня потом сам начальник милиции похвалил! Костяшки кулака до сих пор ноют, так сильно врезал этому гаду! - не преминул напыщенно и гордо добавить юноша, но при повествовании о дальнейших событиях благоразумно пропустил подробности своих батальных перипетий. Так, спрятался от греха подальше в одном из домов. Случайно выглянул, случайно попал из винтовки во врага. На этом месте Габдулла поперхнулся, будто ребенок тихо и жалобно всхлипнул:

-Дядя, вы говорили, убить одного человека, грех такой, как уничтожить целый мир... Страшно мне, очень страшно!

Имаметдин жестко пресек зарождающуюся истерику, вполне естественную для любого нормального человека. Рассудил, клин клином вышибают.