Я – посланник

Я еду через ночь и представляю, как Элис превращается в Шибу. Как звучит ее голос, пахнет тело. Свет в гостиничном номере приглушен, окна смотрят на сиднейскую бухту.

– Ты не против, если я?..

– О-о-о, милый, конечно…

– О да, да, вот так, быстрее, быстрее, да, да…

Я представляю ее сверху. На мне.

Как мы занимаемся любовью.

Я чувствую ее движения.

И свои в ней.

Ласкаю ее и пьянею, как от шампанского.

Целую в губы – и не замечаю некрасивых зубов. Закрываю глаза и наслаждаюсь ее телом. Дотрагиваюсь до обнаженной кожи.

Водолазка лежит на полу.

Сброшенный жилет – рядом, на кровати.

Сапоги распластались, скрестив длинные голенища. Я двигаюсь в ней.

– О-о-о, – постанывает Элис, – Эд, о Эд…

Я растворяюсь в ее дыхании.

– О-о-о, Эд…

– Красный! – орет мне пассажир с заднего сиденья. Я резко даю по тормозам.

– Да что с тобой такое, черт побери?!

– Извините…

Я делаю глубокий вдох.

Ффу-у-ух… А хорошо позабыть – хотя бы на время – о бубновом тузе. И об Одри. Однако вот она, реальность, добро пожаловать обратно. Голос пассажира возвращает меня к болезненным воспоминаниям.

– Дружище, а теперь зеленый.

– Спасибо.

Ну что ж, поехали дальше…

6 ♣. Камни

Вот я и дома, въезжаю обратно в пригород. Солнце уже показалось над краем горизонта. Дороги пусты. Оставив машину на стоянке «Свободного такси», как всегда, плетусь в свою хибарку.

Швейцар радуется моему приходу.

Мы пьем кофе – а как же без него. Я вынимаю карту из ящика комода. И смотрю на нее внимательно: а вдруг зазевается и что-то такое в ней промелькнет – нечто, проливающее свет на хранимую тузом треф тайну.

Эта ночная смена почему-то придала мне решимости. Неважно, сколько я заработал и как себя чувствую. Принято твердое решение – все, хватит увиливать, надо браться за дело. Сорвать с лица и выкинуть дурацкое, вечно жалующееся и бормочущее оправдания ротовое отверстие. И приступать к работе. Я зажал себя в угол гостиной, которую постепенно наполняет дневной свет.

«Эд, не вини окружающий мир в своих бедах. Прими его таким, какой он есть», – говорю я себе.

После этого я выхожу на крыльцо и оглядываю доступную моему зрению часть обитаемого мира. И надо же, он мне симпатичен! Впервые я готов принять его! В конце концов, пережил ведь я предыдущие задания. Вот, стою на пороге, здоровый и невредимый. Нет, конечно, крыльцо – убогое, и дом – развалина, и кто я такой, чтобы утверждать: «Моя деятельность изменила этот мир»? Но истина в том, что мир изменил меня. Бог свидетель – я сделал все, что мог. Вот, Швейцар, к примеру, сидит и смотрит на меня, ожидая команды, – ну или просто симулирует преданность и внимание. Во всяком случае, на морде у него написано, что он без меня не может и готов слушаться и все такое. А я смотрю на него и говорю: «Время пришло».

В конце концов, разве многим выпадает подобный шанс?

А из этих немногих сколько человек решают этим шансом воспользоваться?

Я сажусь на корточки и кладу руку на плечо Швейцару (наверное, у собаки плеч как таковых нет, но на что-то же я руку положил?). А потом мы встаем и идем. Вперед, на поиски камней дома.

Но, не дойдя и до середины улицы, останавливаемся.

Потому что есть одна маленькая проблема.

Мы совершенно не знаем, где эти камни искать.

Неделя пролетает быстро, дни до отказа заполнены игрой в карты, работой и прогулками со Швейцаром. С Марвом, опять же, нужно было погонять мяч в четверг вечером, а потом наблюдать, как после тренировки он напивается у себя дома.

– До игры всего ничего – месяц, – выговаривает он, потягивая пиво, которое стащил у отца.

Марв никогда не покупает выпивку на свои деньги. Никогда.

Да, мой друг до сих пор живет с родителями. И надо сказать, что внутри дом выглядит очень прилично. Деревянные полы. Чистые окна. Естественно, всю эту красоту поддерживают мама и Марисса. Сам-то Марв – да и его папаша – пальцем о палец не ударят. Да уж, друг мой – настоящий ленивый засранец, задницу от дивана не оторвет. Марв вносит в семейный бюджет небольшую сумму, типа на еду, а остальное кладет на счет в банке. Иногда я даже удивляюсь, на что ему такая прорва денег. Марв недавно обмолвился, что в банке уже под тридцать тысяч лежит.

– Эд, а ты на какой позиции хочешь играть?

– Да мне все равно, вообще-то.

– А я бы хотел центральным полузащитником. Но ведь опять на край поставят, как пить дать. Тебя, кстати, полузащитником определят без вопросов. Хоть ты и заморыш.

– Огромное спасибо за комплимент.

– А что, не так, что ли? – (Да уж, тут Марв меня уел.) – Но ты, если выкладываешься, ничего так играешь, – снисходительно бросает он.

Тут я должен ответить любезностью на любезность и сказать, что Марв вообще игрок хоть куда. Но я молчу.

– Эд?

А я все молчу.

И думаю о трефовом тузе и камнях дома моего. Что это? И где?

– Э-эд?.. – хлопает Марв в ладоши перед моим носом. – Очнись!

На краткий миг меня искушает желание спросить друга про камни дома. Мало ли, может, он о таких слышал. Но я пересиливаю себя. Марву не понять. Да и весь прошлый опыт доказывает: посланник всегда одинок. Никто не может ему помочь.

– А? Да все в порядке, Марв, – отвечаю я. – Просто задумался.