Я – посланник

И Дэрил устраивается поудобнее. На руках и на лице – шрам на шраме. Но парень все равно выглядит неплохо. Привлекательно. А вот Кейт – полная противоположность. Щеки все в заживших прыщах, нос острый, подбородок свернут на сторону.

Я оглядываю его и изрекаю:

– Слушай, а вот тебе лучше маску не снимать. А то прям смотреть страшно.

Дэрил искренне хохочет. А вот Кейту, мягко говоря, не до смеха. Но вскоре он перестает дуться, и мы снова сидим как старые приятели. А ведь, кстати, это не так далеко от истины. У нас – у меня, у этих ребят – есть некий общий опыт. Неважно какой, неважно, что мы были по разные стороны, – главное, что опыт общий.

Некоторое время мы просто вот так сидим и жуем пироги.

– А соус есть? – интересуюсь я.

– Вот видишь? А я говорил! – обвиняюще взглядывает Кейт на Дэрила.

– Что?

– Что – что? Я же говорил, соус надо взять, – объясняет Кейт. – Но этот скупердяй послал меня к черту.

Дэрил гордо вскидывает голову и заявляет:

– Между прочим, соус опасен. – И его палец утыкается в мою рубашку: – Смотри, что надето на нашем друге? Видишь? Какого она цвета?

– Да знаю я, какого она цвета! Не нужно со мной снисходительным тоном разговаривать!

– Что? Опять? Когда это я с тобой снисходительным тоном разговаривал?

Они переругиваются через мою голову, а я знай себе поедаю остывший пирог.

– Да вот прямо сейчас! – злится Кейт. И пытается вовлечь меня в беседу: – Аты что скажешь? – Он глядит на меня пристально. – Правда ведь, Дэрил разговаривал со мной снисходительно?

Я решаю, что лучше ответить на вопрос Дэрила:

– На мне белая рубашка.

– Вот именно, – кивает Дэрил.

– Что значит «вот именно»?

– Вот именно, Кейт, значит, что в такой рубашке для Эда опасна сама мысль о поедании пирога с соусом! – Да, теперь он точно разговаривает в снисходительном тоне. – Соус может потечь, капнуть на эту чудесную белую рубашку, и наш несчастный друг будет вынужден отправить чертову тряпку в стирку! А оно нам надо?

– Подумаешь, стирка! – продолжает отчаянно полемизировать Кейт. – Заложит кучу всего в машинку, пока будет мыть свою псину! На мытье вонючей твари уйдет несколько часов, чтоб мне лопнуть!

– Так, я попросил бы Швейцара в таком ключе не упоминать! – протестующе заявляю я. – Он вам ничего не сделал!

– Вот именно, – снова кивает Дэрил. – Оскорблять чужую собаку, Кейт, – это лишнее.

Кейт мгновенно остывает и признает свою ошибку. И, опустив голову, вздыхает:

– Да, ты прав. – Даже извиняется: – Прости, Эд.

Похоже, на этот раз им строго-настрого наказали вести себя со мной прилично. Чтобы как-то это компенсировать, они постоянно ссорятся между собой.

Перебранка, кстати, продолжается довольно долго. Но в конце концов Кейт и Дэрил вспоминают о моем присутствии и дружно извиняются. А потом мы беседуем в темноте ночи, и за шиворот нам стекают капли молчания.

Мы положительно счастливы. Дэрил травит анекдоты – про мужиков в баре, про женщин с пистолетами, а потом про жен, сестер и братьев, которые за миллион долларов с удовольствием легли бы в постель с молочником.

Да, мы счастливы. И тут в кухне Ричи гаснет свет.

Я вскакиваю и сердито говорю:

– Замечательно!

И сурово оглядываю чемпионов по глупым дискуссиям, выговаривая за то, что сегодня ночью упустил свой шанс.

Они, однако, совершенно не намерены признавать вину.

– Шанс на что? – удивляется Дэрил.

– А то ты не знаешь! – парирую я.

Он лишь качает головой.

– Нет, Эд. Я действительно не знаю. Но я знаю, что это твое следующее послание, а у тебя пока нет четкого плана действий, – говорит он.

Голос его звучит дружелюбно и буднично, но я кожей чувствую в нем что-то еще.

«А ведь правда», – думаю я.

И понимаю, что еще послышалось мне в голосе Дэрила.

Он прав. Я действительно не знаю, что делать. Просто строю догадки и надеюсь, что ответы обнаружатся сами собой.

Дэрил и Кейт молча стоят под дубом.

С левой стороны я слышу голос – это Кейт.

Он заползает в уши – такой хрипловатый, добродушный, всезнающий.

Он слышен рядом, совсем рядом:

– Так что ты здесь делаешь, Эд?

Подползая, слова увеличиваются в размерах и настырно лезут в уши:

– Зачем стоять и ждать у моря погоды? Ты же прекрасно знаешь, что нужно делать…

Мгновение молчания, и на меня обрушивается целый поток слов. Они наводняют слух и текут, текут:

– Ричи – твой друг, Эд. Близкий друг. Тебе не нужно ничего придумывать. И ждать тоже не надо. Даже решать нечего. Ты и так знаешь, абсолютно точно, что нужно делать. Разве нет?

И он жестко повторяет:

– Разве не так?

Пошатнувшись, я отступаю назад и съезжаю вниз по стволу дерева. И снова оказываюсь в той же позе – сижу и смотрю на дом.

Две фигуры надо мной стоят и тоже смотрят.

Мой голос выпрыгивает изо рта и приземляется у их ног.

«Ты знаешь, что нужно делать», – звучит у меня в голове.

– Да, – говорю я. – Я знаю.

Миллион воспоминаний рвет меня на части.

От Эда Кеннеди остаются одни клочки.

Кейт и Дэрил уходят прочь.

– Ура, – бормочет один из них.

Кто конкретно – непонятно.

А я хочу встать и побежать за ними. Догнать и упросить рассказать, кто за всем этим стоит. Но остаюсь на месте.

Потому что не могу подняться.