Я познаю мир. Горы

Очередь до нее дошла через много лет. Тоже погожими июльскими днями, когда Эльбрус наиболее покладист и не стягивает к себе грозовые тучи, к нему подошел отряд все с тем же проводником Ахия Соттаевым. Ему было уже 86 лет – возраст, прямо скажем, не для восхождений. Но потому, видимо, и славится кавказское долгожительство. Соттаев не считал себя стариком и, зная тропы и подходы, согласился провести отряд английского географа Ф. Грове к той высшей точке, на которой еще никто не бывал. Англичане убедились, что убеленный сединами джигит не бросает слов на ветер. Группа во главе с проводником достигла максимальной отметки – 5642 м. Но поскольку на этот раз памятных досок и медалей не отливали, то осталось место для противоречивых толков о том, что Соттаев взошел не с Грове, а с другим англичанином, лордом Дугласом Фреш–фильдом, на два года раньше – в 1868 году.

Уточнить все это в свое время у Соттаева никто не удосужился. Хотя, как говорили его земляки, Ахия был из тех горцев, кто жил в трех веках, – дожил он до 130 лет. По мнению тех же авторитетных стариков, на Кавказе (кому уже за сто) ничего особенного в этом нет. Вот еще один из их круга: Чокка Залиханов несколько раз всходил на Эльбрус, в последний раз, когда ему исполнилось 116 лет. Приезжали господа, платили деньги, просили помочь.. Как отказать добрым людям?

Старики только прикидывали, когда выйти. «Если в ясный день Эльбрус надевает облачную шапку – будет непогода», надо подождать. Важно знать подходы: у этой «высочайшей из тысяч» Мингитау, как называют гору местные балкарцы, более полусотни ледников. А сколько в них трещин? Но гора еще и сейчас «дышит» выходами горячих газов. Так что лучше называть ее не потухшей, а спящей или находящейся в относительном спокойствии. И не переоценивать своих сил. Перед выходом в путь никто из горцев не думал о подвиге, не предполагал, что потом возникнет спор, кто раньше, кто позже из этих англичан...

Так или иначе, гора–монарх, как ее стали именовать, не обиделась, что люди взбирались не только ей на плечи, но и на саму «корону». Тем более что знаменитые поэты наперебой старались отметить вид и прочие атрибуты «монархичности». (У В.А. Жуковского: «...гигант седой, как туча, Эльборус двуглавый», у А.С. Пушкина: среди «престолов вечных снегов», «в венце блистая ледяном, Эльбрус огромный величавый белел на небе голубом», у Н.А. Некрасова и совсем грозная венценосность: «Ты только слышал от молвы, ты не видал в короне звездной Эльбруса грозной головы...»)

Какой представлялась вершина?

Приэльбрусье назовут с годами «горнолыжным раем». Один из чемпионов мира по этому виду спорта австриец Карл Шранц скажет: «Когда вы освоете Эльбрус, оседлаете его канатными дорогами и горнолыжными трассами, к вам на поклон придет вся горнолыжная Европа. Эльбрус – это магнит всемирного масштаба».

Или еще одно предсказание: академик М.Я. Гинзбург писал полвека тому назад о том, насколько Приэльбрусье превосходит альпийские курорты Сан–Морица, Давоса, Араза.

Об уникальности Эльбруса и прилегающего района будут написаны книги, монографии, исследования. Здесь освоятся со своими базами спортсмены, медики, астрономы, физики, горняки, монтажники... (есть опасения ученых – не случится ли перенаселения?!).

Сказали бы в свое время Хаширову, что по его тропам будут проходить не десятки, не сотни, а тысячи восходителей на Эльбрус, конечно, не поверил бы и очень удивился.

А ведь в довоенные альпиниады поднимались по две тысячи участников одновременно. А не так давно выезжали на эльбрусские конусы на мотоциклах, осуществлялись пробные перевозки по крутым склонам на гусеничных мотонартах «Буран».

Да и кто может предсказать, кого, в каком снаряжении, в каком виде и в каком количестве встретит Его Высочество Эльбрус этак через полвека?

На такой великолепной горе, по грузинской легенде, поселили птицу Симург (две вершины, как взмах крыльев!). С ней гора была понятней: взмахнет крылом – насылает облака, взмахнет другим – сама их и разгоняет. От одного ее крика вздрагивала земля, вяла трава, гремел гром. А чтоб и совсем была она не в пример другим птицам – одним глазом она проникала в прошлое, другим – в будущее...

Более поздним путникам «Кавказский Олимп» предстал двумя округлыми сахарными головками, когда они получили свое распространение в прозаически промышленный век, Но «муза странствий» со своей тягой к экзотике брала все же свое. Кому–то из аборигенов Эльбрус показался и вовсе лиричным, напоминал своими вершинами женскую материнскую грудь, коей вскормлен был оставленный у подножия подкидыш... О том, что было дальше, каждый может развивать легенду по своему усмотрению.

Побывает у подножия Норгей Тенцинг, покоритель Джомолунгмы. Эльбрус неистовствовал бурями, и поэтому знаменитый шерп благоразумно отменил свое восхождение, но свое впечатление оставил такое: Эльбрус напоминал ему наседку, а вершины вокруг – цыплят...