Я познала хаос

‒ Тамара! Иди поздоровайся! ‒ зовет экономка, активно взмахивая сразу двумя руками. ‒ Это моя доченька.

Замечаю, как глаза Тамары вспыхивают радостью, и вот она уже движется к нам, чуть косолапя и прямо на бегу поправляя подол сарафана. Но тут из-за спин взрослых выходит Виви. Увидев его, девчонка бледнеет, пищит и драпает в обратном направлении, игнорируя призывы матери.

Что ж, ее страх мне вполне понятен. Но я ни за что не стала бы так открыто отступать.

А этот мальчишка, видимо, ждет моего бегства. Вряд ли он хотя бы на секунду оторвал от меня свой до мерзости пристальный взгляд. Его созерцательные касания вызывают настойчивую щекотку на затылке и под лопатками.

Интересно, а если я и правда пущусь в бега, Виви будет торжествовать?

Или… бросится в погоню?

ГЛАВА 17. ИНАЯ ДРУГАЯ

Ласковое вчера...

Стою посреди комнаты и стараюсь не дышать. Вокруг слишком чисто. Ощущение, что я могу испачкать окружающую атмосферу уюта одним лишь своим присутствием.

‒ Тебе не нравится комната, детонька? ‒ мягко спрашивает Марта, грузно присаживаясь передо мной на корточки. ‒ Хочешь другую?

‒ А… нет. ‒ Смущаюсь и отворачиваюсь к окну.

Комната великолепна. Сэмюэль, как и обещал, прошелся со мной по всему дому и показал каждую пустующую комнату, предлагая сделать выбор. А затем не уходил до тех пор, пока я не заверила его, что мне она действительно пришлась по вкусу.

Два громадных окна впускают в помещение столько света, что в первые несколько минут это меня даже пугает. Я словно крыса из канализации, которую внезапно распластали на открытой, залитой солнечным светом площадке. Стены выполнены в нежных светло-зеленых тонах. На полу ‒ мягчайший из ковров. Большущая застеленная мягким белым покрывалом кровать, кажется, может уместить весь наш приют. А в светло-зеленые подушки так и хочется уткнуться лицом.

А шкафчик? Да это целый склад! А та кушетка у стены? А громадный стол и куча полок для книг?! И… и… и…

Даже мысленно задыхаюсь от восторга.

‒ Может, там разместим игровой уголок? ‒ задумчиво предлагает мне Марта, кивая на пустую стену напротив кровати. ‒ Накидаем пуфиков и подушек? Как тебе?

‒ Игровой?

‒ Да… ‒ Экономка зажимает мою руку между своими ладонями. ‒ Расставим игрушки. Какие только захочешь. Кукольный домик? Хочешь?

‒ Кукольный?..

Мой ступор вводит Марту в замешательство.

‒ Не нравятся куклы? Ой, милая, прости меня. Сколько тебе лет? Ты выглядишь очень маленькой.

‒ Двенадцать.

‒ Ох, моей Тамарочке чуть больше, но она все еще обожает куколки. И этот чудесный домик, который подарил господин Люминэ! А ты… что тебе нравится?

Молчу, потому что мне нечего сказать.

‒ Может, ты уже взрослая для куколок? ‒ растеряно спрашивает Марта. ‒ Хочешь чего-то конкретного? Скажи мне, и мы обязательно что-нибудь придумаем.

Чего мне хочется? Игрушки?

У меня никогда не было игрушек. Да и до игр ли тем, кто проводит время в тщетных попытках сохранить себя самого в Клоаке? Не жить, но существовать.

Однако Четыреста пятая всегда пыталась меня развеселить. И даже делала эти нелепые фигурки из проволоки и деревянных обрубков. Они быстро ржавели и гнили, а потом от них жутко воняло. Мне не хотелось с ними расставаться, так что Четыреста пятой приходилось силой отбирать их и выкидывать. Зато потом она подолгу обнимала меня, чтобы я не ревела.

Только вот зря она насчет моих слез беспокоилась. Они высыхали еще на подходе.

Поджимаю губы и смотрю в ясные глаза экономки. Она по-прежнему ждет ответа ‒ со всей ответственностью и терпением.

Пожалуй, меня осчастливит любая вещь, подаренная Сэмюэлем. Только вот слишком смущает говорить об этом вслух.

‒ А давай озадачим господина Люминэ, ‒ заговорщицким тоном предлагает мне Марта. ‒ Пусть сделает сюрприз.

Не знаю почему, но хочется обнять эту женщину. Странно. Мне никогда не нравились телесные контакты.

Осторожно киваю.

‒ Давай сделаю тебе ванну с пеной? ‒ Марта пару раз хлопает в ладоши. У нее такой вид, словно она от этой идеи в большем восторге, чем та, кому предстоит искупаться. ‒ И запустим туда резиновых уточек! С каким ароматом пенку хочешь? А шампунь? Клубника? Манго? Персик?

Голова идет кругом. Мое лицо парализует. Помню только вонь сточных вод.

‒ Давай я сама выберу на первый раз, хорошо? ‒ замечая диссонанс моих чувств, предлагает Марта. ‒ А попозже уже определишься со своими вкусовыми предпочтениями.

С облегчением киваю. Все эти попытки предложить мне альтернативу и возможность выбора утомили меня даже больше, чем первое путешествие на чудо-автомобиле.

Сжимаю кулачками грязное платье. Сдуваю сальный локон со щеки.

Неужели все и правда изменится? Я уже… другая?

Краем глаза замечаю движение за приоткрытыми дверными створками моей новой комнаты. Вряд ли кто-либо вообще заметил это шевеление, но я-то родом из Клоаки ‒ места, где темнота господствует все возможные часы жизни. Так что мое восприятие острее, чем у тех, что привыкли к свету и благам.

Кто-то таится там, в темноте коридора.

‒ Я вижу тебя, ‒ говорю громко и пристально всматриваюсь во тьму щели.

‒ Что? ‒ Марта вздрагивает от моего голоса.