Я предупреждал о войне Сталина. Записки военного разведчика

Между тем обстановка на фронте с каждым днем ухудшалась и обострялась. Прорыв на стыке с 5-й армией все увеличивался. По состоянию на 27 июня этот прорыв уже достиг 80 км. Немцам удалось также расширить прорыв в центре армии в направлении на Немиров.

Огромное танковое сражение четырех наших мехкорпусов с танковой армией Клейста в районе Ровно — Дубно — Броды закончилось для нас неудачно. Это танковое «побоище» определило судьбу всего Юго-Западного фронта и нашей 6-й армии. Мы вынуждены были 27 июня начать отход сначала на промежуточный рубеж Краснов — Рогатин, а затем на старую государственную границу Новгород-Волынский — Шепетовка — Староконстантинов — Хмельницкий (Проскуров) с надеждой на укрепленные районы.

В конце июня мы узнали о военной катастрофе, постигшей Западный фронт, и узнали не от своих, не из Москвы и не из штаба армии, а от врага.

В бою под Оратово нам удалось захватить в плен немецкого подполковника из Ставки Гитлера. Он ехал к командующему группой «Юг» генерал-фельдмаршалу Руденштедту с каким-то приказом, который успел уничтожить. Но карту с обстановкой и разные секретные справочники мы успели у него отобрать. Это был такой богатый «улов» для разведки, что я немедленно вызвал из штаба фронта специальный самолет «СБ» для доставки подполковника и документов в штаб Юго-Западного фронта. Для себя мы сняли копию с его карты.

На карте было показано положение немецких и советских войск на всех фронтах по состоянию на 15 июля 1941 года. Это был, несомненно, очень достоверный источник.

Мы узнали, что Западный фронт фактически перестал существовать. Западнее Минска были показаны в окружении три армии (3-я, 10-я и 4-я). Какие-то войска в окружении были показаны в Могилеве. Немецкие войска вышли на рубеж Витебск — Могилев — Гомель и дальше по Днепру на юг почти до Киева. Армия Клейста, прорвавшаяся на стыке с 5-й армией, была показана уже на реке Ирпень под Киевом.

Плохо было и на юге. 11-я немецкая армия и две румынские потеснили войска Южного фронта на восток. Наша 6-я армия стратегически оказывалась в мешке.

По обстановке на карте и показаниям пленного подполковника положение наших войск было такое тяжелое, что многие офицеры отказывались этому верить и утверждали, что нам подсунули «дезу». Но у меня был уже неплохой опыт по раскрытию дезинформирующих документов. Тщательно сверив показания пленного, карту и свои данные, я пришел к твердому убеждению, что дезинформации нет и все достоверно.

В связи с резким ухудшением обстановки на фронте наша 6-я армия начала по приказу отходить с промежуточного рубежа Красное — Рогатин на старую государственную границу на рубеж Новгород-Волынский — Шепетовка — Староконстантинов — Хмельницкий (Проскуров). Вся наша надежда была на укрепленные районы. Мы считали, что укрепрайоны уже заняты гарнизонами, которые, пропустив нас, достойно встретят немцев. А мы, отдохнув и получив подкрепление, перейдем в контрнаступление. Войска уже не выносили слова «отойти». Даже рядовые солдаты требовали прекратить отход и перейти в наступление. А мы, штабные, уповали на укрепрайоны.

Надежда, что непрерывное отступление прекратится, что оно будет вестись только до старой границы, откуда мы перейдем в контрнаступление, поднимало моральный дух войск. Наши войсковые запасы снарядов и патронов были уже на исходе, а подвоза с тыла не было, так как тыл был полностью парализован действием авиации противника. Кроме того, местные артиллерийские склады не выдавали снарядов, ссылаясь на запрещение Москвы. Атаки немцев войска стали отражать преимущественно штыками в рукопашном бою.

Немцы же вели наступление при поддержке авиации, артиллерии и танков. Сначала наши позиции обрабатывала авиация. Бойцы лежали в окопах, не двигаясь. Когда авиация заканчивала бомбежку, начиналась артиллерийская подготовка, потом появлялись танки. А от танков далеко не уйдешь, за ними шла пехота. Таким образом, наши войска были все время прижаты к земле до подхода немецкой пехоты. Когда немцы были в непосредственной близости от окопов, наши бойцы бросались в штыки, и немцы в ужасе разбегались.

Вскоре немцы разгадали наш метод ведения боя (вряд ли догадываясь, что он вынужденный) и тоже изменили свою тактику: они до тех пор обрабатывали авиацией, артиллерией и танками наши позиции, пока не уничтожали все живое.

На каждом рубеже мы теряли много людей. И не только убитыми, но и тяжело раненными. Раненых мы не могли эвакуировать, и они попадали в плен.

В этих условиях мы особо остро чувствовали необходимость в ДОТах и в заблаговременно подготовленной оборонительной полосе. Перед отходом на старую границу командарм приказал мне осмотреть Староконстантиновский укрепленный район, дать оценку старой укрепленной полосе и ее готовности к обороне. Предлагалось также выбрать места, где лучше расположить отходящие войска.