Я приду плюнуть на ваши могилы...

Филипп Уэбстер поглощал свой обед с аппетитом победителя.

— Итак, мы одержали победу! — в третий раз воскликнул он. — Никто не может отрицать опасность сложившейся обстановки. Он мог бы передать дело в суд за разрыв контракта, Ричард, но я боролся бы за вас.

Сэр Ричард повернулся к Уэбстеру, и его брови ощетинились:

— Вы хотите сказать, что я нарушил свое слово? Это не в моих правилах.

— Нет, нет, — поспешно запротестовал Уэбстер. — Боже мой! И речи нет, чтобы подвергнуть сомнению вашу честность, Ричард. Я думаю только о будущем. Что нам теперь делать? Ведь мы оказались на исходных позициях.

Леди Мэри вздохнула и сказала:

— Неужели тюрьма или атомный завод? Разве нет другого выхода? Однако же, замок, в котором Англия имеет свои исторические корни, мог бы послужить чему-то более полезному, не так ли? По-моему, всегда что-то можно придумать. Не могли бы вы позвонить кому-нибудь в Лондоне, Филипп? Премьер-министру, министру финансов или еще какому-нибудь влиятельному лицу?

— Пожалуй, я могу попытаться связаться с Британским советом по искусству. Кто знает… — предложил Уэбстер.

— Ну, конечно же! — поддержал его сэр Ричард. — Вы должны были бы звонить туда каждый день, даже два раза в день. У этих господ из Общества охраны исторических памятников, которые беспрестанно занимаются чаепитиями, не хватает практической жилки.

— Хорошо, я сделаю последнюю попытку, причем не откладывая.

Уэбстер большими шагами вышел из комнаты. Сэр Ричард проводил его рассеянным взглядом, затем обратился к леди Мэри:

— Должен признаться вам, дорогая, что я сомневаюсь в профессионализме Филиппа в этой области! По-моему, он сожалеет, что судебного процесса не будет, ведь тогда у него была бы возможность исписать кучу бумаги всякой тарабарщиной да еще покрасоваться перед всеми на судебных заседаниях, выкладывая всю эту чушь. На мой взгляд все адвокаты — комедианты, на них нельзя рассчитывать в серьезном деле. Они мусолят все время одни и те же имена, прославившиеся на судебных процессах прошлых веков.

— Я уверена, что он не найдет прецедента в нашем деле — продать замок в… Как называется это место, Ричард?

— Я не могу произнести его название.

Леди Мэри вздохнула.

— Кон-нек-ти-кут, по-моему? Это же надо! Перевезти наш замок в местность, название которой невозможно произнести!

— Да, но, в конце концов, дорогая, в одном Уэбстер прав: наши проблемы остаются. Вы же знаете, что единственные добровольные пожертвования мы получили от мужской средней школы и приюта для умалишенных. И это несмотря на множество объявлений. Тема тюрьмы или атомного завода для меня просто-напросто не существует. Кстати, что касается второго варианта, то они даже не хотят использовать замок, они его просто сровняют с землей! Все, что нужно этим горе-ученым, это кусок пустоши, я уже вам об этом говорил. Наши прославленные ученые спят и видят сравняться с американцами в деле создания пустынь! Подумать только: тысяча акров пустынных земель у нас, в Англии!

Она слушала его подавленная; в глазах ее, хранящих голубизну детства, отражался неподдельный ужас.

— Не могли бы вы вставить в акт о продаже замка пункт, запрещающий это безумство? Я знаю, вы всегда были против того, чтобы в замке осуществлялись какие бы то ни было переделки. Из-за этого тот миллионер из Голливуда отказался его купить. Помните, он хотел снабдить его центральным отоплением и установить американскую сантехнику? А еще…

— Не думайте больше об этом, дорогая. У американцев мания все переделывать. Этот Блэйн имеет, по крайней мере, то преимущество, что…

— Джон…

— Да, Джон… он, насколько я понял, собирается перевезти замок без всяких изменений. Не помните, говорил ли он о центральном отоплении?

— Нет, и о новой сантехнике ни слова.

— О! А как же наши ванные комнаты? В музее они будут неуместны. Впрочем, американцы повсюду их оборудуют. Но его идея транспортировки замка! Я поддерживаю его отца: это чистое безумие! Почему бы ему не перевезти сюда свой Коннектикут?

Вошла Кэт с вазой тюльпанов и поставила ее на стол, сказав:

— Красивые, правда, миледи? Они так быстро выросли после нарциссов. Похоже, что замок этой весной старается приукрасить себя.

— У тебя очень довольный вид, — заметил сэр Ричард.

— Что в этом странного? Ведь вы прекрасно вышли из затруднительного положения, дорогой сэр Ричард. Стоило американцу понять, какие чувства вы испытываете к замку, как он посчитал себя обязанным уступить вам. У него есть понятие о порядочности, вы не находите?

Видя бесполезность своих усилий, которые она предпринимала, чтобы развеселить их, Кэт поняла, насколько они огорчены. Оба молчали — леди Мэри сложив руки на коленях, сэр Ричард скрестив ноги. Лица их были серьезны, взгляд устремлен куда-то вдаль. Казалось, они даже не слышали ее.

— Что с вами, дорогие мои? — с нежностью обратилась к ним Кэт.

Она присела на корточки перед леди Мэри и начала растирать ее узкие, тронутые возрастом руки, такие маленькие, всегда удивлялась Кэт, словно две крошечные ощипанные птички.