Я пришёл

Цунаде дёргается, Шикаку с ужасом смотрит на неё, опускает руки и отходит назад. Сама же Сенджу ложится, прижимается к Джирайе, обнимает и плача рассказывает ему как будет с ним вместе, долгие годы. Как они будут жить, заведут детей, как всё у них будет хорошо. И она как никто понимает, что Жабий Саннин её не слышит, но остановиться уже не может. Она говорит, делится своими мечтами, высказывает Джирайе за неосторожность, восхищается им, признаётся в любви… И всё это так чисто и искренне, что слёзы наворачиваются у всех. Даже у Тон-Тон. Какаши же, сжимает в руках конверт и смотря на Цунаде порывается подойти к ней. Однако, видя её состояние, вздыхает и отдаёт его мне.

— Не знаю что там. Но Джирайя просил передать его Цунаде. Сейчас не время, но… Передай ей.

— Спасибо, — киваю Какаши, принимаю конверт.

Неужели всё? Неужели вот так вот всё и закончится. Цунаде жалко. Ещё одна потеря. Переживёт ли она? Жалко Саннина… Жалко Наруто. Жалко себя…

Глава 17

(Там же. Сенджу Цунаде.)

Вокруг суетится подоспевший народ, слышатся крики, громкий топот и бессвязное бормотание раненых. Которые, демонстрируют отравление тяжёлыми наркотиками. Хихикают, плачут, бормочут непонятные слова и расцарапывая в кровь лица чешутся. Кто-то кричит, меня зовут, обращаются как к Хокаге. Но, разве это важно? Ещё один близкий мне человек ушёл. Осталась одна Шизуне, да и та после моих выходок волком смотрит. А ведь я… Я должна… Мне надо было… Он спас меня. Он сделал всё для того чтобы мы не пострадали. Я видела его глаза. Он, Джирайя, старый дурак плюнул на себя и спасал нас. И я должна была помочь ему. Встать рядом с ним. Но я… Проклятая боязнь крови! Проклятая деревня! Надо уходить отсюда, здесь мне точно делать нечего. Хотя…

Сажусь, осматриваюсь и замечаю одну очень странную деталь. Нет наших Анбу. Есть представители трёх кланов, ирьёнины из госпиталя. Есть даже Инузука с нинкенами. А вот наших Анбу, почему-то нет.

— Какаши, можешь объяснить мне где Анбу?

— Я не знаю, — разводит руками Хатаке. — Сам удивляюсь. У нас был приказ, охранять… Хокаге-сама, а ты…

— Какая к дьяволу я тебе Хокаге?

— Пятая, — бормочет Иноичи, вздыхает и серьёзно глядя на меня продолжает. — Всех Анбу, отозвал Хирузен.

— Что?

— Данзо попросил Третьего и он не смог отказать. Джирайя, Какаши и Наруто, были приговорены. Жабий Саннин мешал. Из Наруто хотели извлечь биджу. От Какаши нужен был шаринган.

— У Какаши есть шаринган? Ладно, допустим. Но зачем им это?

— На клан Учиха с целью забрать шаринган, он бы не попёр, — продолжает Яманака. — Пока, не попёр… А вот за Хатаке, никто бы не спросил. Всё это нужно было для того, чтобы извлечь биджу, запечатать его в себя и с помощью шарингана лучше контролировать. Конечно, это всё должно было произойти не завтра, но своим явлением и поведением, Джирайя нарушил все планы. А планы…

— Конечная цель этих планов?

— Мировое господство, — пожимает плечами Яманака и ещё более задумчиво продолжает. — Только что, мы остановили катастрофу. И даже не одну. Убийство Наруто и Какаши, только самое начало… Я очень рад тому, что Джирайя сейчас пришёл сюда. Иначе… Ох… Дальше…

— Дальше…

Дальше что? Дальше сами? И как я им это скажу? Ну, а какое мне дело? Или… А что скажет Джирайя? Уже ничего. Но… Соберись, Цунаде!

Я наведу здесь порядок. Я уничтожу всех сочувствующих. Коноха обновится. И начну я с тех, кто давно заслуживает повисеть в петле. Я…

Они все смотрят на меня и ждут. И нет, я не уйду. Я остаюсь!

— Иноичи, Шикаку, Чоуза?

— Да, Хокаге-сама, — кивают все трое.

— На Анбу никих надежд у меня нет. Поэтому… Поможете мне разобраться с двумя старыми уродами и одной тряпкой.

— С превеликим удовольствием, — синхронно отвечает троица.

— Тогда за мной. Какаши, останься с Наруто. Утром что-нибудь придумаем. Шизуне, доставь Джирайю в госпиталь и скажи чтобы пока не трогали. Остальные за мной!

Резко разворачиваюсь и тут же замираю. Впереди, двое ирьёнинов, грузят на носилки тело Джирайи.

— Подождите, — останавливаю их, подбегаю к носилкам, аккуратно беру руку Джирайи и сжимаю его пальцы. — Дурак, всё-таки бросил меня. А ведь я… Я люблю тебя. Прости что поздно поняла. Прости что всегда была тварью… Я отомщу за тебя. Спи…

— Хокаге-сама, может…

— Нет Иноичи, мы пойдём сейчас. Они должны ответить! Вперёд!

Они должны и они ответят. Мне плевать что скажут в деревне. Старейшины должны сдохнуть!

(Некоторое время спустя. Резиденция. Взгляд со стороны.)

В кабинете Хокаге, за столом сидят трое. Предвкушающие безупречное выполнение операции Старейшины и едва живой Сарутоби. Снова поникший, измученный, уставший от жизни и всего здесь происходящего. Он, трясущимися руками, с трудом набивает трубку табаком, раскуривает и с ненавистью смотрит на старых друзей уже давно превратившихся в жадных и самоуверенных монстров.

— Хирузен, — надевая очки довольно улыбается Митокадо. — Не стоит так переживать. Это всё на благо деревни.

— Ага…

— Ты нам не доверяешь? — кряхтя поднимаясь спрашивает Кохару. — Зря. Вспомни, сколько раз мы помогали тебе? Сколько раз…