Я пришёл

Боюсь что в таком случае, я просто стал бы тем в кого вселился. Полностью. До записи на меня информации, у меня не было ни разума, ни воли. Я даже не осознавал себя. А осознал после записи, когда сидел в банке и смотрел на создателей, кстати хоть и не сильно, но похожих на людей. Так что получается? Если чистая копия, вооружённая только инстинктами влезет в тело подопытного и сожрёт его мозги и нервную систему, ни жертва, ни копия не будут знать этого? Жертва просто не поймёт, а копия употребив мозги станет тем кого съела? Выходит что так. Без эксперимента тут ничего не скажешь. Хотя… Если взять, например, того же Орочимару. Создать для него свою копию с установкой что ставить опыты над людьми есть плохо… Поможет ли это? В случае Орочимару, сомневаюсь. А вот в случае того, кто тела менять не умеет и не такой весь из себя безумный учёный, может выгореть. Надо пробовать… Без экспериментов, увы, все мои размышления останутся только размышлениями. Это если теории подтвердятся, я смогу спасать людей, даже серьёзно раненых. Даже очень серьёзно раненых. Но опять же, останутся ли они после этого людьми? А самое главное, не превращусь ли я в ещё большую тварь чем уже являюсь? Вопрос…

Вопросы, вопросы, и ещё раз вопросы. Плюнув на всё это, возвращаюсь домой. На подходе замечаю что на территории многолюдно. У дома, стоят Учиха, в количестве двоих. То есть Микото и Фугаку. Какаши делает вид что его здесь нет, мелочь демонстрирует то что понаворотили то есть свои рисунки. С горящими глазами рассказывают о боевой и даже с виду крутой жабе. О том как я уделал Какаши. И о том как всему их научу.

— Здравствуйте, — проходя через барьеры киваю гостям. — Вы…

— Дед! — кричит Наруто. — Смотри! Это я нарисовал.

— А это я! — кричит Саске. — У меня лучше.

Рисунки… Довольно схематичные. Присаживаюсь на корточки, беру творение Наруто. Среди бесформенных чудищь узнаю себя, с трудом Какаши с книгой в руках. На заднем фоне Гамабунта, которого узнать получилось только по трубке.

На рисунке Саске, почти тоже самое. Чуть более различимо. Сам мелкий держит за руку Итачи. По центру я. Рядом Наруто, почему-то с острыми зубами. В стороне Какаши.

— Молодцы, — улыбаюсь им. — Красиво получилось. Повешаю в своей комнате.

— А у кого лучше? — спрашивают мелкие.

— У обоих хорошо. А теперь…

— Джирайя, — кивает мне Фугаку. — Саске не достаёт тебя? Какой-то он слишком эмоциональный. И дедом тебя называет, что неприлично…

— Почему же. Мне нравится. По поводу того достают ли они меня. Нет. Я рад делиться знаниями. Особенно когда ученики проявляют такое безграничное рвение. У них большое будущее.

— Ну раз ты так говоришь, — разводит руками Фугаку. — Не могу возражать. Всё таки Саннин. Саске, веди себя хорошо. Слушайся наставника. И не балуйся. Джирай, нам пора.

— Заходите ещё. Мелочь, тренировка. За мной. Какаши, проводи гостей и тоже присоединяйся.

— Раскомандовался, — ворчит Хатаке.

Ворчит, а сам улыбается, под маской. Это видно. А вот мелкие скоро улыбаться перестанут. Мне уйти надо. Ненадолго, но… Скажу об этом после тренировки.

*****

Уложив всех спать, беру из шкафа бпару бутылок и закуску. Предупреждаю Какаши и иду в гости. Быстро дибарюсь до квартала Сарутоби. Киваю охраняющему территорию хмырю, захожу и следую к дому Хирузена. Нахожу его на веранде. Хирузен сидит в кресле, пыхтит трубкой и отводит глаза.

— Здравствуй, учитель, — присаживаясь перед ним киваю.

Хирузен на это чмокает губами. Едва заметно улыбаясь кивает…

Вообще, сейчас он похож на старого коня. Коня который портит всё: борозду, воздух, настроение… Усох, как-то уменьшился. Взгляд совсем погас. Он труп, сам не понимающий почему ещё живёт.

— Учитель…

— Не надо, Джирайя, — вздыхает Хирузен. — Не трать время на такую развалину как я. Всё закончилось. Я…

— Шиноби но Ками. Да? Третий Хокаге, мой наставник.

— Ничтожество, трус, мусор…

— Куда тебя понесло?

— Я виноват.

— Есть такое. Слушай, я не буду тебя учить. Не буду обвинять. Стыдить тоже не собираюсь. Я просто знаю, что если Сарутоби Хирузен поступил так, а не иначе, то у него были веские на то причины.

— А ты не сдался, — скрипит Хирузен. — Ты смог. Ты выстоял. А я нет.

— Ученик всегда превосходит своего учителя. Получив от тебя знания, опыт, силу, я просто не мог подвести тебя. То что я сделал… Это… Не буду врать. Это и для тебя тоже. Не мог смотреть как тобой, примером для подражания помыкают.

— Ты так красиво говоришь, — вздыхает Хирузен. — Не зная тебя, я бы подумал что ты меня успокаиваешь. Но ты… Эх, прости меня.

— Прощаю, учитель. Но и ты не обессудь. Возможно, если бы я был рядом, а не шатался чёрт знает где, то всё было бы по-другому. Так что, это и моя вина.

— Но я виноват сильнее, — отворачивается Хирузен. — Я поддался, испугался, опозорился. Моя жизнь…

— А вот этого не надо. Все мы совершаем ошибки. Но не все признаём их.

— Правильно… Но поздно. Эх… Джирайя, могу я попросить тебя об одном одолжении? Так вот, когда я умру…

Ну нет. Мне это не нравится. Да виноват, да накосячил, но вот сжигать себя… Сейчас я тебя в порядок приведу.