Я признала хаос (СИ)

‒ Я не присутствовал лично. Знаю только то, что рассказал сотрудник медпункта. Насколько помню, оказавший тебе помощь студент сообщил, сколько раз, как и куда тебя ранили. ‒ Фрэнсис замедляется и пристально смотрит через окно наружу. Отсюда видно часть той открытой площадки, на которой и произошел бой. ‒ Пожелал тебе скорейшего выздоровления. Хмм… Ты уже успела обзавестись другом? За каких-то пару часов?

‒ Сомневаюсь, что он захочет дружить. После моих-то трюкачеств.

‒ Однако в трудную минуту он тебя не оставил.

‒ Ага. Хороший чел.

Будет проблематично узнать, какое мнение сложилось обо мне у Роки, если на фоне моей «сумасбродности» Виви решит разорвать нашу сделку и больше не подпускать к «Ораж».

* * *

Я ‒ пластилиновый монстр!

Сижу на мягком диване в малой кухне, где совсем недавно кулинарничала, и с ужасом рассматриваю себя в зеркале. Тео находится рядом и, напряженно глядя на меня, мнет пальцами собственный подбородок. Его щетки-ресницы подрагивают, уголки губ снуют туда-сюда, образуя нелепые подобия на улыбки, а глаза то и дело расширяются. Кажется, вся мимика юриста сошла с ума и теперь реагирует исключительно на мое дерганье и дрожащее передвижение пальцев по раме зеркала. Перед ним стоит большущая чашка с чаем и тарелка с бутербродами, но мужчина не притронулся ни к тому, ни к другому.

‒ Пожалуй, поспешил я с предложением насчет зеркала, ‒ глухо кашлянув, бормочет он. Тянется к чашке, касается пальцем края и вновь отстраняется.

‒ Н-нет… Мне стоило догадаться, что Лиллоу не просто так меня сразу сюда запустил… «Отдохнуть» якобы.

Отодвигаю зеркало подальше от себя и, нащупав у основания подставку, устанавливаю конструкцию на столешнице.

По прибытии мне сообщили, что Тео ожидает меня на кухне. Поэтому я, отказавшись от всех благ, предлагаемых дворецким, потребовала отпустить меня к юристу. Со мной был только Фрэнсис. Виви и мелкие возвращались отдельно, так что в данный момент я понятия не имею где они.

Фрэнсис возражать не стал, Лиллоу же отпустил только тогда, когда я заверила, что в ближайший час не намерена терять сознание. К тому же вслед за мной на кухню вбежал Такеши, которого в поместье транспортировали срочно и едва ли не на руках.

При первом взгляде на меня Тео оторопел. А затем, не сказав ни слова, плюхнулся на диван. Такеши разглагольствовать о моем внешнем виде не стал, а лишь, поджав губы и накрепко скрепив в хвост длинные волосы, принялся порхать вокруг меня. Пока врачишка занимался перевязкой и покрытием моей головы вонючими смесями, я не отрывала взгляд от непривычно молчаливого Тео.

А ведь Лиллоу неспроста загораживал собой все зеркала в холле, пока я ковыляла в сторону кухни.

‒ Что не так, Тео? ‒ с вызовом пробурчала я тогда.

‒ Ну… ‒ Он отвел взгляд и ответил: ‒ Возможно, зеркало ответит больше.

‒ Тащи зеркало, ‒ страшно вылупляя глаз, потребовала я у Такеши, как только он завершил работу.

‒ Э… Может, лучше повременить?

‒ Неси! ‒ истерично взвизгнула я.

‒ Принеси. ‒ Тео кивнул.

И вот я буквально лежу грудью на столе и пялюсь на собственное отражение. Отражение чудища, по-другому и не назвать. Лоб, послуживший основным оружием против второго преступника, основательно вспух и обзавелся дополнительным выпуклым образованием, от которого по всей коже отходят багровые толстые линии без границ и четких концов, похожие на прорисовку карты кровавых континентов какой-то неизведанной планеты. Левая сторона лица ‒ сплошной полномасштабный синяк, где едва можно различить контуры оплывшего глаза. Зато налитые кровью рассечения на щеках видно особенно хорошо. Расквашенный нос практически сливается с неимоверно распухшей верхней губой.

Громадный кусок пластилина помяли, примяли, замяли и хорошенько посидели на нем. В конечном итоге, получилась пластилиновая Лето.

‒ Сейчас расплачусь, ‒ предупреждаю я, осознавая, что, чем больше смотрю на себя, тем мощнее нарастает боль. Видимо, организму стоило объяснить наглядно, что он изувечен, а иначе он продолжал бы вырабатывать какое-то понятное только ему обезболивающее.

‒ Это я сейчас разрыдаюсь. ‒ Тео прижимает к своему лбу ладонь. Спустя мгновение с болезненным стоном кладет сверху вторую руку.

‒ Давай кто первый?

‒ Не смешно. Мне что, и правда надо было тебе пару напутственных слов сказать прежде, чем за ворота отпускать?

‒ Да ты же вроде говорил. Что-то вроде «никого не прибей».

‒ И? И?! Ну?! У тебя пунктик воспринимать и делать все наоборот?!

‒ Исходя из технической составляющей, я никого не прибила.

‒ Зато тебя отколошматили так, что и здоровому мужику сомнительно потянуть!

Беспокоится.

Опять гляжу на свое отражение.

Что ж, небезосновательно беспокоится.

Жутко. Кажется, я лишусь чувств просто от кошмарности зрелища и стянутой боли сразу во всех точках лица.

‒ А ведь Виви почти полчаса со мной сидел… ‒ Шевелю рукой у самого лица, чуть-чуть не задевая кончик страшного носа. ‒ Вот так. Близко-близко. Глазами в глаза смотрел… И как же его не покоробило?

‒ Тебя только это сейчас волнует?! ‒ Тео вдохнул и выдохнул, раздувая щеки до шариков.

‒ Нет…

Бессовестно вру.