Я проснулся. Сборник рассказов

Жил да был когда-то давным-давно в одном далеком-далеком селении кузнец Вакула. И ковал этот кузнец всякие дивные вещи: кому доспехи изготовит, что вражеский меч пробить не в силах, кому серп справит, что с годами не тупится, кому гвозди волшебные, не ржавеющие. Шла о Вакуле слава по всей земле русской.

Вот однажды постучался к нему в дом Иванушка Дурачок. Попросил он выковать для коня своего резвого подковы чудесные, чтобы стал тот быстрее ветра в чистом поле, проворней сокола в ясном небе.

Изумился кузнец: зачем, спросил, Дурачку такая роскошь? Схитрил на это Иванушка: мол, какой русский не любит быстрой езды?

На самом же деле была у Дурачка мечта заветная. Знал он, что где-то в зарубежном царстве, в тридесятом государстве томится царевна прекрасная, ждет в мужья молодца удалого, богатыря великого. Надеялся Иванушка найти ту сторону чужбинную и увезти домой красавицу неписанную.

Сумел таки Дурачок уговорить Вакулу, но за кропотливую работу свою потребовал кузнец цену большую, неслыханную.

Но ведь правильно в народе говорят, что везет дуракам и пьяницам: много было у Иванушки денег.

Вот, в назначенный день, пришел Дурачок к Вакуле, отдал тому тугой кошель тяжеленный с деньгами золотыми и подковал кузнец коня иванушкина чудесными подковами.

Отправился наш герой в странствие многотрудное. Долго плутал он далекими долами, дремучими лесами, реки переплывал широкие.. Почти отчаялся Иванушка, но ведь правду говорят, что везет дуракам и пьяницам. И однажды увидел Дурачок терем белокаменный, а в окошке того терема царевну прекрасную. Посадил он невесту на коня резвого и отправился в края родные, на землю православную.

Но беда случилась нежданно-негаданно! У самого селения близ дома вакулиного споткнулся на полном скаку конь Иванушкин. Вылетел бедняга из седла и сломал шею.

Но ведь везет дуракам и пьяницам. И попал Дурачок не в ад, а в рай.

А могучий кузнец Вакула увидел царевну и полюбил ее с первого взгляда. И красавица полюбила его. Похоронили они Иванушку на высоком бугре у самого синего моря, а потом стали жить поживать, да добра наживать. Долго они так жили и счастливо. Много детей и внуков вырастили.

И умерли кузнец Вакула с женой своей в глубокой старости в один день!

Авось

Завернувшись в теплый шерстяной плед, Иван Иванович Иванов лежал на диване и смотрел телевизор. Занятие это навевало на него вселенскую скуку, но вылезать из-под покрывала ему определенно не хотелось. Наш герой был человеком серьезным, с устоявшимися принципами. Он считал, что после долгого трудового дня и сытного ужина заниматься какой-либо умственной или физической деятельностью просто грешно.

Глупый сериал, убеждавший зрителей в том, что богатые тоже иногда плачут, сменили новости. На экране появились всем знакомые лица вождей. Несколько оживившись, Иван Иванович собрался уже смачно плюнуть в сторону новых сусаниных, когда неожиданно погас свет. Иванов замер, надеясь на короткий сбой в энергосистеме. Приготовленную слюну глотать было противно. В темноте слышалось тиканье маятника, отсчитывающего минуты. Со стойкостью, присущей только русскому человеку, Иван ждал.

Прикинув, что света нет уже с полчаса, Иван Иванович скинул плед и слез с дивана. Следовало разобраться в причинах возникновения чрезвычайной ситуации.

Подойдя к окну, Иванов понял – авария затронула не только его дом. Темноту улиц рвал лишь свет фар редко проезжающих автомобилей. Часы пробили девять. Спать рано, а сидеть одному в квартире в кромешном мраке беда, подумал он. Поэтому, прихватив с кухни свечку, Иван Иванович отправился в подъезд, резонно рассчитывая увидеть там кого-то из соседей.

На лестничной клетке, слабо освещенной карманными фонариками, маячили силуэты Петра Семенова и Владимира Козлова. Мужчины оживленно спорили между собой.

– Я уверен, – повышая голос, сказал Семенов, – что виноваты в очередной аварии районные начальники, те, кто ответственен за нормально обеспечение домов электроэнергией!

– Ты мелко мыслишь, – возразил Козлов. – Камнем преткновения является гнилая демократическая система.

В этот момент этажом выше послышался шорох.

– Вы оба не пгавы. Коммуняки во всем виноваты. Они стгану уггобили!

Первым на реплику отреагировал Козлов. Отставной военный, человек действия, он сорвал с ноги тапок и запустил им в невидимого врага.

– Картавая собака! Жидовская морда! Сейчас я тебе объясню, кто прав, кто виноват! – Владимир ринулся вверх по лестнице, но еврейскому погрому случиться было не суждено. Щелкнул замок входной двери, свидетельствующий о том, что жертва надежно укрылась от преследователя.

– Зря ты так! – Вступил в разговор Иванов. – Человека понять можно. У него в тридцать седьмом отца, честного инженера, ни за что расстреляли.

– Ха, Петр, ты слышал?! Ни за что?! – Вскипятился Козлов. – Да такие вот инженеры на нас сначала опыты с коммунизмом ставили, а теперь за демократию принялись. И в семнадцатом, и девяносто первом одинаково было: обнищание населения, разруха в экономике, потери страной территорий и миллионы трупов.