Я просто хочу любить

– Тетенька, миленькая, пожалуйста! – жалобно попросила девушка и посмотрела на женщину таким лучезарным взглядом, что под его светом растопились бы ледники Арктики.

Но сердце санитарки было гораздо прочнее.

– Нет, тебе говорю. Завтра с девяти утра приходи!

– Тетенька, мне бы хоть узнать, что с моей мамой, – ухватившись за дверь, протянула Вика и, слегка наклонив голову набок, ласково предложила: – А давайте я вас пирожками угощу! Вкусные. С картошечкой! Хотите? Будут вам к чаю!

Слово «пирожки» подействовало на санитарку словно магическое заклинание. Тетка порозовела, выпятила необъятную грудь и расплылась в счастливой улыбке.

– Ладно, заходи! – махнув рукой, бросила она и неторопливо пошла вперед. – Я сейчас в журнале регистрации посмотрю.

Девушка торопливо прикрыла дверь и пошла следом.

В полутемном больничном коридоре горел тусклый мерцающий свет. В воздухе стоял тяжелый, удушливый запах лекарств и туалета. Даже в полумраке на стенах можно было разглядеть потрескавшуюся, облупившуюся штукатурку. На полу пестрели разноцветные лохмотья линолеума, под ними виднелись куски цемента. У стены стояла ржавая каталка, рядом – ведро, полное грязной, зловонной воды, и старая деревянная швабра.

– Посиди здесь! – не оглядываясь, велела Вике санитарка и скрылась за дверью.

Виктория покорно опустилась на скамейку. Обхватив руками пакет, она брезгливо огляделась по сторонам. Как же здесь было убого! А ведь это порой последнее место, куда человек приходит с надеждой. Как могут вылечить в больнице, где пол моют тряпкой из мешковины и сутками не работает туалет? Девушка тяжело вздохнула.

– Эй, девка, иди сюда! – выглянув из-за двери, окликнула ее санитарка.

Виктория торопливо вошла в кабинет.

Маленький, перегороженный шторкой, он вмещал в себя узкую, застланную клеенкой кушетку, белый, наполненный медикаментами шкаф и полированный стол. Горел мягкий, приглушенный свет, на столе стоял телефон.

– Здравствуйте! – взволнованно проговорила Вика и уставилась на молодую дородную медсестру, сидевшую за столом.

– Здравствуй! – равнодушно буркнула женщина. – Ну, говори, кто твоя мать? Из-за кого ты нам спать не даешь?

– Войтенко Любовь Петровна, пятьдесят седьмого года рождения, из Калиновки, – наклонившись над столом, выпалила Вика и напряглась. – Пожалуйста, скажите, где она, почему ее сюда привезли?

– Успокойся! Сядь на стул. Сейчас поищу, – ответила медсестра.

Открыв большой, похожий на амбарную книгу больничный журнал, она деловито нахмурила брови и медленно провела пальцем по строкам.

Затаив дыхание, Виктория внимательно следила за ее пухлой белоснежной рукой.

– Так, Войтенко, Войтенко, Войтенко… Нашла! – весело воскликнула медсестра и тут же нахмурилась. Кашлянув, приподняла правую бровь и как-то виновато посмотрела на девушку.

– Что? – тут же заметив ее реакцию, с трудом выдавила из себя Вика.

– Вот: привезли с сильным кровотечением. Выкидыш. Диагноз – миомы матки. Недавно закончили операцию. Гистерэктомия, – тихо, нараспев ответила женщина и смущенно опустила глаза.

– Гистеро… – попробовала повторить девушка и запнулась. – Что это такое?

– Удаление матки, – пояснила медсестра. – Не волнуйся. Я сейчас в послеоперационную позвоню, узн'aю, как у твоей мамы дела. А ты иди, посиди в коридоре. Только не плачь. Я все тебе сообщу!

– А меня пустят к маме? – неуверенно спросила Вика и поднялась. Глазами, полными слез, она испуганно смотрела на медсестру. – Возьмите, это вам. Все.

– Не надо нам ничего, – буркнула молодая женщина, но торопливо забрала пакет. – А провести тебя к матери я не могу. Нельзя! Не пускают туда никого.

– Хорошо, – обреченно ответила девушка. – Только, пожалуйста, узнайте, как она. Я вас очень прошу!

Не помня себя, Виктория выскочила в коридор. Сев на скамейку, она стиснула зубы. Как же так? Ее мама совсем одна. Какая-то операция… Что это значит? А она ничем, абсолютно ничем не может ей помочь! Опустив голову, Вика тихо заплакала.

Через несколько минут медсестра, как и обещала, вышла в коридор. Увидев ее, Виктория поднялась. Шмыгнула носом, потерла заплаканные глаза.

– Не волнуйся, девочка! – подойдя ближе, успокоила ее женщина. – Я все узнала. Мама твоя приходит в себя после наркоза. У нее все хорошо! Но операция была необходима. У нее были множественные и очень крупные миомы матки. Завтра к обеду ее переведут в общую палату гинекологии. Это на первом этаже. Так что ты сможешь ее увидеть, сможешь с ней поговорить! И пожалуйста, успокойся, слышишь! Хоть гистерэктомия и не самая легкая операция, но осложнений после нее практически не бывает. Угрозы для здоровья твоей мамы нет. Свари ей бульон, только не жирный. Можешь добавить туда немного манки. И все. Больше ей ничего нельзя. А пока возвращайся домой!

– Спасибо, – с трудом выдавила из себя Вика. – А может, надо купить лекарств или еще чем-нибудь помочь?

Женщина смущенно улыбнулась.