Читаем «Я просто применяю здравый смысл к общеизвестным фактам» - 2 полностью

Когда во время одной из моих поездок в Израиль я обнаружила, что на Храмовую гору пускают посетителей, я решила не упускать случая посмотреть на третью важнейшую святыню ислама. Израильский полицейский вежливо, чуть ли не извиняясь, проверил содержимое моей сумочки и футляра с камерой, одновременно задавая мне обязательные вопросы. Узнав, что я — еврейка из Соединенных Штатов, он поинтересовался, не собираюсь ли я молиться на Храмовой горе. Я заверила его, что не собираюсь. Он многозначительно попросил меня повторить мои заверения. Я повторила, и он меня пропустил.

Будущий террорист.

Когда мой поход на Храмовую гору был уже позади, я поняла, что подсознательно ожидала чего-то похожего на Красную площадь: чужие, затаенно враждебные люди, служащие своему фальшивому богу, тщательно и с огромным вниманием к самым мелким деталям исполняя изощренные, бессмысленные ритуалы. В то же время меня не оставляло ощущение, что становиться на молитву раком было похабней, чем даже делать «хайль Гитлер» ногами. И в том и в другом несомненно присутствовала тайная издевка над идолом, но я не могла понять, до какой степени эта издевка была непреднамеренной. Я видела фотографии молящихся мусульманских толп, сделанные с птичьего полета, на которых ровные ряды стоящих на четвереньках людей выглядели так же не по-людски, как гусиный шаг почетного караула на Красной площади, хотя мусульманские массы, в отличие от кремлевских часовых, были похожи не на роботов, а, скорее, на колонию насекомых. Технология, как вы знаете, плохо сочетается с исламом. С другой стороны, незначительные отклонения от прямых линий обычно легко заметить и в массе согнанных на молитву мусульман и в пчелиных сотах.

На самом деле, то, что я увидела, взойдя по лестнице на Храмовую гору, ничего общего с Красной площадью не имело. Я увидела огромную плоскость, выложенную каменными плитами, над которой возвышались две знаменитые мечети. Тут и там были разбросаны здания помельче. Несколько скрюченных, подагрических олив росли чуть поодаль. По-видимому, эти оливы были расположены в стороне от маршрута, предписанного неверным, потому что, когда я попыталась подойти к одной из них поближе, чтобы сфотографировать, какой-то неприятный человек в штатском, но с пистолетом в висящей у него на поясе кобуре, подбежал ко мне и, схватив за рукав, поволок меня обратно, отчаянно ругаясь при этом по-арабски. Он явно не знал, что человека в принципе невозможно оскорбить на языке, которого он не понимает. Движимая ничем не замутненной ненавистью, я улыбнулась ему так, словно он приглашал меня на медленный танец, и он захлебнулся собственным визгом. Израильские солдаты в полной боевой выкладке, размещенные вдоль края площади, примыкавшего сверху к Стене плача, не проявили к моим приключениям почти никакого интереса, но, тем не менее, их присутствие существенно понизило уровень моего дискомфорта.

Кентавр в мечети.

За исключением израильских солдат, вокруг меня не было абсолютно ничего, что могло бы понизить уровень моего дискомфорта. Место, где я находилась, было откровенно чужим, откровенно враждебным. Как Израиль мог допустить присутствие этой гниющей раны в самом своем сердце — уму непостижимо. Но я ожидала, что это место будет проникнуто враждебностью ко мне. Чего я никак не ожидала, это увидеть грязь на каменных плитах, которыми была вымощена площадь. Я не ожидала увидеть, как ветер гоняет над этими плитами обрывки газет и пластиковых пакетов. Я не ожидала увидеть стаи бродячих кошек, разгуливавших повсюду, словно хозяева Храмовой горы. Я не ожидала увидеть неопрятных стариков, сидящих тут и там на брошенных на землю ковриках; они ели что-то из газетных кульков и бросали объедки на землю, где к ним тут же сбегались и начинали свару кошки.

Третья важнейшая святыня ислама оказалась бесстыдно грязной. Явные знаки запустения были видны повсюду, и одно это делало все происходящее вокруг куда более чуждым, чем не только Красная площадь, но и любой зловещий ритуал в фильме про Индиану Джонса.

Я пересекла площадь, стараясь не отходить слишком далеко от солдат, и спустилась с Храмовой горы. Я оказалась на базаре в арабском квартале Старого города. Я собралась было сфотографировать расклады незнакомых мне яств, выставленных на продажу, но нестерпимая вонь гниющего мяса погнала меня прочь, и я решила, что видела достаточно Старого города для одного дня. Я вышла через Дамасские ворота, свернула налево и пошла вдоль стены в направлении Яффских ворот, от которых я знала дорогу до моего отеля. Не успела я пройти и пятидесяти метров, как стайка арабских детишек принялась кидать в меня камнями. Двое взрослых арабов прикрикнули на них, и шалуны разбежались, но в моей правой руке успело проснуться и долго не проходило томление по тяжести заряженного пистолета.

Молитва о мире.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Кланы Америки
Кланы Америки

Геополитическая оперативная аналитика Константина Черемных отличается документальной насыщенностью и глубиной. Ведущий аналитик известного в России «Избор-ского клуба» считает, что сейчас происходит самоликвидация мирового авторитета США в результате конфликта американских кланов — «групп по интересам», расползания «скреп» стратегического аппарата Америки, а также яростного сопротивления «цивилизаций-мишеней».Анализируя этот процесс, динамично разворачивающийся на пространстве от Гонконга до Украины, от Каспия до Карибского региона, автор выстраивает неутешительный прогноз: продолжая катиться по дороге, описывающей нисходящую спираль, мир, после изнурительных кампаний в Сирии, а затем в Ливии, скатится — если сильные мира сего не спохватятся — к третьей и последней мировой войне, для которой в сердце Центразии — Афганистане — готовится поле боя.

Константин Анатольевич Черемных

Публицистика
Бесолюди. Современные хозяева мира против России
Бесолюди. Современные хозяева мира против России

«Мы не должны упустить свой шанс. Потому что если мы проиграем, то планетарные монстры не остановятся на полпути — они пожрут всех. Договориться с вампирами нельзя. Поэтому у нас есть только одна безальтернативная возможность — быть сильными. Иначе никак».Автор книги долгое время жил, учился и работал во Франции. Получив степень доктора социальных наук Ватикана, он смог близко познакомиться с особенностями политической системы западного мира. Создать из человека нахлебника и потребителя вместо творца и созидателя — вот что стремятся сегодня сделать силы зла, которым противостоит духовно сильная Россия.Какую опасность таит один из самых закрытых орденов Ватикана «Opus Dei»? Кому выгодно оболванивание наших детей? Кто угрожает миру биологическим терроризмом? Будет ли применено климатическое оружие?Ответы на эти вопросы дают понять, какие цели преследует Запад и как очистить свой ум от насаждаемой лжи.

Александр Германович Артамонов

Публицистика