Я расскажу…

Поговорив с Джоном, мы решили, что и мне и ему, видимо, пришло время искать работу. Я обратилась в службу социальной поддержки, и они направили меня в специальное агентство по трудоустройству. Там меня встретила девушка, записала все данные, помогла составить резюме и вдруг спросила, не хочу ли я, пока нет работы, занять себя на каких-нибудь курсах, ведь для безработных они предоставляются бесплатно.

Я даже обрадовалась, потому что, честно говоря, сидеть дома с Джоном мне уже надоело и хотелось новых лиц и общения. Я вспомнила, как любила курсы английского в Сиднее, как познавательны были те уроки, даже не только в плане языка, а интересны и тем, что узнавалось многое о культурах и обычаях разных стран. Я попросила девушку записать меня на подобные курсы снова, если это возможно, конечно.

Ответ был положительный, и я сразу была зачислена в группу. К сожалению, только несколько раз мне удалось побывать на занятиях, как позвонила моя девушка из агентства по трудоустройству и предложила работу в маленьком ресторанчике, расположенном в торговом центре, находящемся в пятнадцати минутах ходьбы от дома. Я обрадовалась и согласилась, хотя мне очень понравились новые одноклассники и учительница Дона, но деньги были важнее.

На собеседование к хозяйке ресторанчика я пришла на следующий день. Ее звали Диана. Обаятельная женщина из Индии с шикарной черной косой, большущими карими глазами, обрамленными в пышные ресницы, с по-детски пухлыми губами и… не свежевыбритой нижней частью лица. Но если не обращать внимание на редкую бородку из черных волосков, в остальном она была совершенно приятной, а главное, приветливой и улыбчивой.

Мы договорились, что к работе я приступлю уже через два дня.

В агентстве мне выдали двести долларов на покупку рабочей одежды, и через два дня, как и договорились с Дианой, в семь часов утра я проходила ориентацию на кухне индийского ресторанчика.

Сначала со мной в кухне работали еще две девушки, но примерно через неделю, когда Диана окончательно удостоверилась, что я справляюсь сама, мы договорились с ней о том, что работать я буду одна вместо тех двоих, а зарплата будет сдельная, что было выгодно и ей и мне. Я работала каждый день кроме воскресенья с семи и до часу или двух дня в зависимости от того, сколько и чего нужно сделать. Начинала свой рабочий день я с приготовления завтраков и обедов, потом делала все заготовки к ужину и заготовки на завтраки и обеды для следующего дня. Было много всяких дополнительных обязанностей, но, когда я правильно научилась ориентироваться и распределять время, работать стало не сложно. Ну, немного тяжеловато физически, но мне это даже нравилось, потому что хороший «фитнес», как я это называла, еще никогда никому не мешал. За шесть-семь часов на кухне я выкладывалась полностью и после работы уже не хотела двигаться совсем, но приходилось еще заходить в магазин, тащить сумки домой, готовить еду и делать остальные домашние дела.

А, что же Джон?

Джон играл в «Танки». Знаешь, такая компьютерная игра «Танки»? Так вот, он всегда был «на войне»! Пока мы делали ремонт, и я находилась все время дома, у него просто не было ни возможности, ни времени на эти игры. А когда я начала работать, Джон получил полную свободу действий и вместо того, чтобы тоже найти работу, он «кормил меня обещаниями», а сам продолжал играть. Его игромания вернулась?

Я никак не могла понять, как взрослый человек может целыми днями с перерывами только на туалет и что-нибудь поесть, утром, днем и вечером сидеть за компьютером и играть в «Танчики»?! Как?

Сначала я разговаривала с ним по-хорошему, потом начала ругаться.

– Ты же обещал найти работу! – возмущалась я.

– Я ищу! – отбрыкивался от меня он. – Нет ничего, пока!

– Ты хотя бы мог помогать по дому! Приготовить, постирать, с работы с сумками меня забрать, в конце концов!

– Ну, хорошо… Я приеду завтра… – огрызался он.

У меня не было сил спорить. Я так уставала, что даже не хотелось разговаривать, поэтому я махала на все рукой, и уходила в свою комнату.

Кирюшка с Фелисити после школы часто находились у нас дома, купались в бассейне, играли на приставке или сидели в беседке, весело о чем-то болтая и поедая всякие вкусности с фруктовых деревьев или еще чего-нибудь.

Я видела, что эта суета раздражает Джона, но высказывать явное недовольство при мне он не решался. Вместо этого он все чаще стал, как бы невзначай, заводить разговоры.

– Кирилл растет совершенно невоспитанным… Он не слушается меня… Он все время врет…

Ну, вот что-то такое, на подобии этого.

Сначала я прислушивалась к Джону и пыталась выяснить, в чем вина сына, что же плохого он натворил, что он наврал или почему нахамил. В итоге ничего не выяснялось. Какие-то размытые фразы, странные, запутанные истории и ничего конкретного. Я начала понимать, что он просто раздражает Джона. Кирюшка растет живым, веселым и шумным мальчишкой, но он хороший ребенок! Мне он не врал, не хамил, а если иногда не слушался, так это нормально! Он же ребенок, а не солдат в армии!