Я расскажу…

Алексей Кистарев – один из главарей Малышевской преступной группировки, один из самых ближайших помощников самого Малышева… Говорят, что он был очень жестоким человеком. И, хотя, в моем присутствии никогда не велись деловые разговоры, иногда мне все же удавалось подслушать какие-то обрывки фраз, которые заставляли вздрагивать от ужаса. Но это только сначала… Потом я привыкну к той жуткой реальности, которая была вокруг меня… нас… да и вообще всех людей страны в те страшные 90-ые. Когда кругом были бандиты, воры «в законе»… И разбой, и насилие были самым обычным делом. А рэкет – это те самые тупые «отморозки»… те, которые, вымогая и грабя людей, пытали их, выжигая утюгом узоры на теле или ломая суставы молотком. Когда убийство было самым обычным, самым простым и дешевым способом устранения конкурента. Когда на кладбища каждую ночь подвозились изуродованные трупы и зарывались в чужие могилы… или жертвы сами под дулом пистолетов рыли себе ямы в лесу, чтобы быть закопанными заживо, или надевали «цементные башмаки», вставая в тазики с пока еще жидким цементом, перед тем, как отправиться в «последнее плавание»…

Да… наверное… может быть… пожалуй… Брол был участником всех этих жутких событий, но мне об этом знать не разрешалось! И он, и его друзья любили, баловали и укрывали меня от вот таких вещей.

Впрочем, в моей дальнейшей жизни судьба еще не раз сведет меня с подобными бандитами и убийцами. Но мне посчастливится узнать их с совершенно другой стороны! Спасибо Богу!

Лешка Брол бросит меня, когда кто-то доложит ему, что я и его друг… Он не будет устраивать разборок. Однажды Леша просто скажет мне, что все знает, уйдет и больше никогда не вернется… Жаль! Ну, не удержалась я тогда! Уж очень хорош был Валера Слон!

Глава 11

Возвращение

Как-то странно устроена человеческая память… Иногда помнишь такие маленькие, незначительные моменты своей жизни, а главное и большое забывается, и все тут. Ничего не поделаешь!

Ну, начну, как есть, а дальше может и вспомнится все же…

Скорее всего в какой-то прекрасный день мне позвонил Ромка и, наверняка, радостным голосом сообщил, что Ярослав Андреевич возвращается! Конечно я обрадовалась, даже заплакала, наверняка!

… О! Вот тут воспоминания начинают проявляться!

После заключения Ярослав Андреевич был очень болен и сразу отправлен в больницу, Военно-Медицинскую Академию. Я была там в тот же час, как только узнала об этом.

– Слушайте, Вы давайте… это.. уже не оставляйте меня больше, ладно? – с улыбкой, сквозь слезы просила я. – Плохо без Вас было… – и продолжила уже с кокетством. – Хотя преувеличиваю конечно, не так уж и плохо!

– Вредничаешь опять! – он тихонько захихикал. – Рассказывай давай! Говорят, ты нас на Малышевских променяла?!

Он лежал на больничной койке и смотрел на меня в упор. Как и раньше, будто заглядывая в самую глубь меня. Потом громко выдохнул, взял меня за руку и закрыл глаза.

– Все, я готов! Рассказывай!

Наверное, месяц он лежал в больнице, и я была там каждый день. Мы все время о чем-то говорили. Я рассказывала ему о своих приключениях, а он о том, что случилось с ним и братом. Они отсутствовали почти год, и сейчас было так здорово снова слушать его тихий голос. И, как же хорошо, от него снова веяло той знакомой, сильной энергией покоя.

Скоро Ярослав Андреевич начал поправляться, да и вообще, вроде, все наладилось и пошло своим чередом, как и раньше, даже лучше! Наши отношения становились глубже, и я видела, что теперь я еще ближе и нужнее. Он, все также, приезжал ко мне в гости или куда-то возил меня с собой, знакомил с разными людьми, а потом с хитрой улыбочкой спрашивал.

– Катя, а тебе, что никто не нравится? Почему замуж не выходишь? Вон, на тебя как мужики заглядываются!

– Так Вы же никого ко мне не подпускаете! Вы же кряхтите на них, на всех, и потом пробуркиваете: «Эта девочка не для тебя!» – Я же знаю, слышала уже сто раз! – смеялась я и обязательно добавляла: – А потом, Вы же знаете, что я Вас люблю, правда?

Как же он был счастлив от этого признания! Каждый раз, как ребенок прямо сиять начинал! Это были очень странные отношения!

Ему так нравилось иметь меня при себе, когда ему это было нужно, и мне тоже это нравилось! Под его покровительством я всегда чувствовала себя, как за каменной стеной. Он был рядом всегда, и не одна моя печаль не могла пройти незамеченной им! У меня был ОН, а значит было все необходимое! – как любил повторять сам Ярослав.