Я расскажу…

На следующий день около десяти утра, как и было договорено, папа и сестренка Ленка приехали за мной, помогли донести собранные сумки до машины, и мы все отправились на дачу. Был прекрасный солнечный день и чудесное настроение. Мы весело болтали о чем-то всю дорогу. Вдруг раздался телефонный звонок. Звонила Маша.

– Да, Машунь! – я ответила.

– Катя, у меня клиенты подъезжают. Новые. Они часа на четыре хотят, с обедом там, со всеми делами.

– И?

– Не знаю, скидку им делать или нет?

– Маша, ты сколько работаешь уже? Чего ты мне из-за какой-то фигни названиваешь? – раздраженно ответила я. – По обстоятельствам посмотришь, как всегда!

– Нервничаю чего-то!

– Не нервничай! – я повесила трубку и добавила уже так, в воздух. – Какая же она бестолковая!

До дачи оставалось еще полчаса. Снова раздался звонок. Снова Маша.

– Да, Маша! – я выдохнула.

– Катя, они приехали. Вроде, нормальные такие. Их пять человек, хотят на четыре часа и еще девочек заказать хотят, – тараторила она.

– Ну, и?

– Я не знаю, им наших вызвать или пусть сами ищут? С наших денег больше заработаем!

– Маша, ты тупишь чего? Конечно наших вызывай! – я повесила трубку и громко выругалась. – Слушайте, вот как можно быть такой глупой?

Папа заулыбался и сказал шутливым голосом.

– Да-а-а, Катька, нервная у тебя работенка! Ну ничего, сейчас приедем, грядочки прополешь, ягодки соберешь, в баньке попаришься….

Я наигранно сделала злобное лицо! Папа перечислял все то, что я так ненавидела делать на даче! Лена веселым голосом подхватила папину песню.

– Точно! Катька же любит задницей кверху в земле поковыряться, да ведерко другое смородинки собрать!

Настроение было великолепное у всех, мы продолжали шутить и веселиться. Вот так мы и доехали, машина остановилась у ворот дачи и тут раздался телефонный звонок.

– Ну-ка догадайтесь, кто нам давно не звонил? – обратилась я к папе с сестренкой.

– Маша! – ответили они в один голос.

– Маша, я уволю тебя, наХ! – рассмеялась я.

– Олега Александровича убили… – прошептала она в трубку.

– Ты что несешь?

– Я на кухню заходила, а там Михаил Владимирович… Ему Андрей звонил… Олега Александровича убили…

Я повесила трубку. В тот же миг набрала номер Андрея.

– Это правда? – я еле смогла выдавить из себя слова.

– Да!

– А-а-ах! – я вскрикнула и выронила телефон.

* * *

Что происходило дальше я помню плохо.

Счастливый Кирюшка бежит навстречу… Старшая сестра Юля с мужем за столом… Дети…. Соседка… Кто-то там еще… Они все говорят, говорят… Суета… Смех… Мама курит на веранде….

– Я должна уехать. – Мое лицо перекосило болью и было трудно шевелить губами.

– Что за бред?! Ты приехала минуту назад! – раздраженно ответила мама, даже не посмотрев в мою сторону.

– Моего друга убили…. Только что… – я пыталась сказать громче, но в горле встал ком, губы уродливо кривились, и слова упорно не хотели произноситься.

– И что? У тебя ребенок здесь!… Папа баню затопил… – мама злилась. – Кирилла помыть надо!… Обед варится… Покормить… Уложить…

Слышала ли мама, что я пыталась сказать? … Я ничего не понимала! Какие-то обрывки фраз… Какие-то слова… Все вперемешку… Все мельтешит и кружит перед глазами…. А в голове стучит так громко! – Моего друга убили!!!… Друга!!!… Убили!!!

Мама ругается… Кирилл плачет… Папа махнул рукой… Я бегу…. Бегу изо всех сил! Будто могу еще успеть! Будто могу изменить что-то!!!

Я бежала, что есть сил к дороге через поле, а в голове все громче: «Друга убили! Друга убили!»

Я упала, замерла…. Подняла глаза ввысь. А там, как назло, только чистое синее небо! И взгляду зацепиться не за что! Ни облачка!

– Эй! Где ты? Э-э-э-эй! Родной мой, где ты? Олежа, не смей уходить! – я крутила головой, а слезы лились рекой, и ничего не было видно. – Где ты? Друг мой! Не смей оставлять меня одну! Не смей……

Я даже не плакала – выла! Выла в голос и не могла остановить это….

Потом шоссе, попутка, бильярдный клуб, кабинет, водка… Люди приходят, что-то говорят, кто-то молчит, а кто-то плачет в голос…

В тот день Олег вышел из раздевалки спортивного клуба и направился к футбольному полю. Неизвестный расстрелял его из кустов, находившихся неподалеку. Пуля, прошедшая через голову насквозь, изуродовала лицо и поставила финальную точу в его жизни.

Последний день июля. Отпевание, кладбище, поминки… Все! И больше ничего!

Я заболела тогда. Заболела от горя, от тоски и боли, от изодранного в клочья сердца, от жуткого собственного воя в одиночестве… внезапного, холодного, на полу своей квартиры, от того «стеклянного» состояния. Знаешь, это когда ты пьешь изо дня в день, ну чтобы хоть чуть-чуть забыться. Не плачешь уже, ничего не ешь и не спишь, потому что не можешь. Пьешь, пьешь, уже даже не пьянеешь, и никак, ну никак, не забываешься! … На «автомате» идешь куда-то, делаешь что-то, смотришь на все, видишь все, будто через стекло… Будто бы не ты это вовсе, потому что поверить в то, что происходит это в твоей жизни, просто невозможно!!!