Я рожу тебе сына

Когда я просыпаюсь, солнце вовсю заливает спальню, смотрю на часы — одиннадцать. Ничего себе! Тимура рядом нет, в ванной не бежит вода, значит, он ушел, пока я спала. Ушел, а я даже не слышала.

Поворачиваю голову и вижу на кровати на месте Тимура объемный бумажный пакет. Заглядываю и изумленно хлопаю глазами — конфеты! В небольших коробочках, самые разные — и в кокосовой стружке, и в шоколадной крошке, и с черносливом, и даже крошечные безе, политые шоколадом.

Выстраиваю коробки на тумбочке возле кровати, сама обнимаю подушку Тима и падаю на спину. Между ног чувствую его следы — высохшая слюна и сперма. Вспоминаю, как ярко кончала на его члене, и низ живота наливается горячей тяжестью.

— Тим, — шепчу, прижимая к себе подушку, — я так тебя люблю, Тим…

Когда я вчера увидела в новостях, как горит клуб Саркиса, сразу поняла, что это Тимур. Было очень страшно, как никогда в жизни, воображение рисовало Тимура раненого, обгоревшего и задыхающегося от угарного газа.

Пока сидела на подоконнике и ждала его, казалось, время вообще не двигается, остановилось на одной метке, и застыло намертво. Увидела, как «Майбах» заезжает во двор, и чуть сознание не потеряла, стало еще страшнее. Вдруг показалось, что это не Тимур за рулем, и я навстречу побежала.

А тут он вошел, пропахший гарью, я не удержалась, бросилась ему на шею. Знала, что нельзя. Знала, что выдаю себя с головой, но в тот момент мне было все равно. Пусть бы узнал меня, пусть бы ругался и прогнал, только чтобы живой.

Он не прогнал, он посадил меня на себя сверху. Вспоминаю, как извивалась на его члене, как терлась клитором о его палец, как ласкала свою грудь, и в промежности пронзительно ноет. Переплетаю ноги и поджимаю пальцы, стараясь унять томление.

Целую подушку, пахнущую Тимуром, и тут звонит телефон. Сердце замирает, потом подпрыгивает, а потом радостно стучит. Тим! Он сам вбил себе в контакты мой номер, а у меня сохранил свой. И подписал: «Тимур Талеров».

Так и отвечаю, лежа на спине в обнимку с его подушкой. Включаю камеру и вытягиваю руку, чтобы меня было лучше видно. Его камера отключена.

— Тим, ты где? Я тебя не вижу.

По дыханию слышу, что колеблется, а потом на экране появляется сначала стена, потом Тимур, такой строгий и серьезный, что хочется зажмуриться. Но я просто улыбаюсь.

— Ты уже проснулась, Вероника? — он сидит за столом, откинувшись на спинку большого кожаного кресла.

— Да, только что, — облизываю губы и снова улыбаюсь. Я просто очень рада его видеть. — Почему ты ушел и меня не разбудил, Тим?

— Ты так крепко спала, я старался шуметь и громыхать, специально стул уронил, но ты не проснулась, — он приподнимает уголок губ, и я понимаю, что это шутка. — Ты даже ночью не проснулась, когда я тебя трахал. Помнишь это, Ника?

— Помню, — говорю негромко и провожу рукой по подушке, как будто это его спина, и Тимур понимает.

— Перестань, сладкая, а то я сейчас приеду.

— Приезжай… — «Я люблю тебя…» — Я хочу тебя, Тим…

Он стискивает челюсть и глухо стонет.

— Не могу, детка, у меня совещание через десять минут. В обед приеду, трахну тебя сзади, хочешь?

— Хочу.

— Только ты дождись, не ласкай себя. Или ты?..

— Нет, — качаю головой из стороны в сторону, а потом добавляю одними губами: — Сегодня нет… Не хочу так, хочу с тобой внутри.

— Ты что творишь, Ника? — он берет телефон и направляет экран вниз. Я вижу внушительный бугор на штанах под ремнем, и мне хочется его расстегнуть.

— Давай я приеду, Тим! Ты обещал научить меня делать минет, — шепчу, вдавливая подушку в живот.

— Вот сучка малая, — хмыкает, — теперь держись. Тебе пздц.

— У тебя совещание! — напоминаю, и мы оба с сожалением смотрим на часы на экранах.

— Мне пора, — он протягивает руку, чтобы отключить связь, и я поспешно проговариваю:

— Спасибо за конфеты, Тимур.

Он кивает, а потом как вспоминает:

— Не забудь выпить вторую таблетку, Ника. У тебя в телефоне напоминалка стоит.

— Я помню.

Конечно, я все помню. Тим снова кивает и отключается, а я достаю из сумочки таблетки.

Первую я держала под языком, пока Тимур не отвлекся на повороте, выплюнула в руку и зажала между пальцами. Потом в окно выбросила на парковке. А вторую сейчас просто спущу в унитаз. Я не за этим пришла, Талер, откуда-то я знаю, что у меня не так много времени, и что все скоро закончится. Так что я не имею права рисковать.

* * *

Выхожу из душа и не перестаю улыбаться, меня переполняют эмоции — я живу у Тимура в доме, мы спим в одной постели. Он звонит мне, чтобы спросить, проснулась я или нет, и ему это действительно интересно.

Не потому, что чувствует ответственность за маленькую девочку Доминику. Не потому, что обещал или должен. А просто потому, что соскучился, пусть он не говорит, я это знаю. И быть Вероникой мне нравится гораздо больше, чем Доминикой.

Чувствую, что проголодалась, бегу в душ, и уже через несколько минут спускаюсь вниз, в кухню. Тимур привык завтракать и ужинать в столовой, а мне больше нравится кухня, и когда его нет, я не заморачиваюсь.