Я русский солдат! Годы сражения

А. Проханов: — Я ничего не знаю о том, зачистили или нет. Эти офицеры ЦРУ, которые окружали Чубайса, участвовали в приватизации, участвовали в распределении государственной собственности, они участвовали в разгроме, по существу, советского оборонно-промышленного комплекса. Они, эти офицеры, участвовали в разрушении сложнейших советских организационных структур. И я просто убежден: если этим офицерам удалось за десять первых лет в 90-е годы уничтожить весь гигантский потенциал Советского Союза, то они отложили свои грибницы и свои яички в спецслужбах сегодняшних российских органов. Я не думаю, чтобы у американцев была серьезная проблема с вербовкой агентов в наших спецслужбах.

Э. Геворкян: — Мы вернемся к этому вопросу. Сейчас просто один подвопрос, раз уж вы об этом заговорили. На ваш взгляд, сейчас, сегодня кто ответственен за вот это самое неразвитие промышленности, если тогда целенаправленно разрушали советскую империю?

А. Проханов: — Я понимаю. Вы хотите сказать, что сегодняшний Путин мог бы сломать эту ситуацию и превратить Россию в цветущую, гигантскую державу развития.

Э. Геворкян: — Ну, было бы не дурно.

А. Проханов: — Было бы не дурно, я согласен. Но, ведь, вот это уничтожение, которое было проведено после краха 1991 года, после краха страны в 1991 году, это уничтожение потенциалов развития предполагало тромбирование всех форм будущего развития. Тромбировались экономические процедуры. Господин Кудрин, находясь в экономическом блоке, тромбировал всякую возможность русского развития, пересылая в чужую цивилизацию все финансы сегодняшней России. Тромбировалась идеологическая составляющая, потому что до сих пор либеральная идеология прямо или косвенно присутствует в наших СМИ, в контексте нашей внутренней пропаганды, идеологии. То есть у Путина нет или не было возможности перевести страну с одного режима на другой. И более того, мне кажется, что он и теперь, сегодня, настолько не свободен, он настолько погружен вот в эти хитросплетения ситуаций, возникших в конце 80-х, в 90-х годах, что иногда просто оторопь берет от того, как ему удается крутиться среди всех этих жерновов, жерновов сегодняшних политических элит и тенденций.

Э. Геворкян: — Ну, давайте мы тогда вернемся еще раз к вопросу с поимкой шпиона. Бывший сотрудник американской разведки Роберт Байер в интервью телеканалу CNN сказал, что если бы это была обычная шпионская история, она бы прошла тихо, никто бы не узнал, поменяли бы на кого-то человека. «Но я вас могу заверить, что ЦРУ даже в самые трудные времена не отправляет своим агентам писем со всеми деталями сделок — это просто безумие. Россияне хотят получить свою выгоду из произошедшего». Какую выгоду, на ваш взгляд, нам следует все-таки получить?

А. Проханов: — Не знаю. Ко мне в редакцию очень редко заходят представители американского посольства. Очень редко, но заходят. Были времена, когда часто они заходили, когда Томас Грэм был секретарем американского посольства и когда шла работа с патриотической оппозицией. Сейчас время от времени только заходят. Они интересуются, вынюхивают состояние идеологии оппозиционной.

И совсем недавно ко мне приходили два американца, очаровательных американца. Один из них господин

Соломон, такой интеллектуал, с прекрасным русским языком, знает тенденции нашей оппозиции, имперской проблемы, сталинизм, путинизм в его новой формации. И другой какой-то человек, я не запомнил, как его зовут. Он был в парике. У него в руках был компас. Он то и дело посылал какие-то сообщения, но не с помощью смсок, а выпускал голубей. Он даже просил открыть окно в моей редакции, чтобы оттуда улетали голуби.

И у меня создается впечатление, что вот этот господин и был засвечен. Я думаю, что в ближайшее время наша контрразведка посетит мою редакцию, и, может быть, я как-нибудь помогу ей, чтобы влить в этот шпионский скандал несколько ярких колористических штрихов.

Э. Геворкян: — Да. Жаль, что вы сразу ничего не заподозрили, если я правильно понимаю, да?

А. Проханов: — Я ничего не боюсь. Я тоже шпион. Но я — шпион Господа Бога.