Я русский

И в нашем со Златой распоряжении неожиданно оказалось отличное бунгало в не самой дорогой, но вполне комфортабельной гостинице в самом центре города Чавенга на моем любимом острове Самуи.

И Гарри с Али и их семьями в придачу.

Не самая, доложу я вам, дурная компания.

И Злате, опять-таки, с моими друзьями и их женами поближе полезно познакомиться будет.

А что?

Если у нас с ней все срастется – пусть привыкает.

Эти люди – часть моей жизни.

В прошлом и, надеюсь, в будущем тоже.

А значит – тьфу-тьфу-тьфу – и ее жизни тоже.

Такие дела…

…Еще одной проблемой неожиданно стала покупка новогодней елки и всяческих комплектующих.

Игрушек, в смысле.

Сам-то я на эту тему никогда особо не заморачивался.

На хрена?

Праздник для самого себя устраивать как-то неинтересно.

Если только котяру порадовать.

Типа, пусть посидит мальчик, полюбуется.

Но ему-то все эти блестящие штуковины должны быть абсолютно по фигу.

Типа, как рыбе зонтик.

Ага.

Как потом выяснилось, насчет котяры и игрушек я реально косячил.

Они его очень даже заинтересовали.

В первый же день пару штук с елки лапами сбил, сволочь.

Вдребезги.

А потом еще и осколки сожрать попытался, хорошо еще, что я недалеко от этого елового побоища тусовал.

Хрен его иначе знает, чем эта байда могла закончиться.

Стекло все-таки.

Не хухры-мухры…

…Запер кремового разбойника, несмотря на жалобный мяв, в дальней «родительской» комнате, старательно сначала подмел, а потом еще на всякий случай и вымыл пол, перевесил бьющиеся финтифлюшки повыше, чтобы лысая сволочь не допрыгнула.

А потом подумал – и снял их к чертовой матери.

Сложил в ящик, убрал в шкаф, выпустил кота, оделся и побрел покупать небьющиеся.

Есть и такие.

Для тех, у кого есть маленькие дети, я в Интернете недавно вычитал.

А мой кот, по сути, – тот же ребенок.

И один из немногих на этой планете, кого я реально люблю…

…Небьющиеся игрушки, конечно, были чуть менее красивыми.

Зато куда более безопасными.

Ну, да бог с ними.

Что-то я от основной темы отвлекся…

…А основной темой, неожиданно для меня, оказалась обычная зеленая елка.

Казалось бы, что в ней особенного?

А я зашел на елочный базар – и чуть от восторга не задохнулся.

Сразу вспомнил, как мы с отцом в детстве очереди за этим безобразием многочасовые отстаивали.

И покупали в результате, как правило, сразу две – такими они тогда были жидкими и осыпающимися.

Составишь их между собой, свяжешь как следует бечевкой, и вроде ничего.

Стоят.

«Снега» из ваты поверх игрушек набросаешь, гирлянды развесишь, «дождик» из золотистой и серебряной фольги аккуратно расправишь – никто и не заметит, что елочка-то «составная».

Зато – как пахли…

До сих пор помню.

Елки и мандарины – это, по-моему, и есть Новый год.

И еще – хрустящий снег под толстыми подошвами моих детских валенок.

А сейчас – ни снега нет, ни елки не пахнут.

Даже обилие мандаринов уже не радует…

…Выбрал пусть и не пахнущую хвоей, зато пушистую и густую датскую красавицу, приволок домой, установил неподалеку от телевизора.

И – сразу что-то в моей холостяцкой берлоге неуловимо изменилось.

Будто – замерло в ожидании.

Что случилось потом – с котом и стеклянными елочными игрушками, – я уже рассказывал.

Смешно, конечно.

Представьте себе: сидит, понимаешь, здоровый бритый бугай.

Морда – в шрамах, плечи – в татуировках.

И – чуть не плачет, так ему жалко разбившегося елочного шарика.

Хороший такой, понимаешь, шарик.

Красивый.

Хрупкий.

Как никому, кроме тебя самого, не нужные детские воспоминания.

Глава 15

Злату я встречал за три дня до Нового года, двадцать девятого декабря.

Само собой – в Шереметьево.

Она же «Аэрофлотом» летела, как иначе.

Чехия, оно конечно, страна европейская и цивилизованная, но авиакомпания «Чешские авиалинии», продолжающая гонять в Москву изношенные советские самолеты, от этого лучше не становится.

И рейс, разумеется, прилично задерживался.

Они перед Новым годом всегда почему-то задерживаться начинают, ага.

Я уж и в ресторане посидел, и книжку почитал.

А он – все не прилетает и не прилетает.

И ведь не выпьешь, как назло.

Не снимешь стресс, так сказать.

За рулем.

А везти свою любимую девушку по заснеженной зимней Москве в состоянии «в легкое говнецо» – все-таки неправильно.

Наконец – объявляют.

И у меня тут же звонит, пиликает мотивом из «Doors» плоская коробочка мобильного телефона.

«Come on, baby, light my fire…»

– Алье-о-о…

– Здравствуй, – почему-то задыхаюсь, – Золотой. Прилетела?!

Смеется.

– Какой же ты глупый, Русский, – старательно выговаривает. – Не из воздуха же я тебе звоню, да?

У меня в груди – сразу же отпускает.

И я обретаю способность нормально мыслить и разговаривать.

– Понятное дело, не из воздуха. Это просто – фигура речи такая в русском языке. Ну, ты же филолог, в конце концов…

– Да-а-а?! – удивляется. – Я – да, филолог. А ты – врунишка, Дан. Ты просто очень меня ждал, поэтому растерялся. Ну, ничего. Подождешь еще немного, мне надо багаж получить: подарки тебе и твоим друзьям, купальники для Таиланда. Тебе придется носить…

– Ничего, – смеюсь, – донесу. Я у тебя здоровый.