Я сам

Стихи и революция как-то объединились в голове. — Революционная действительность первой русской революции (1905–1907) сыграла огромную роль в формировании взглядов будущего поэта. «Мы диалектику учили не по Гегелю. Бряцанием боев она врывалась в стих», — скажет он об этом во вступлении к поэме «Во весь голос». Именно с 1905 года революция для Маяковского становится и поэтическим понятием. Это понятие он пронесет через всю свою жизнь. С этим понятием — «стихи и революция» — он будет оценивать свои первые литературные опыты в Москве (см. главы «Первое полустихотворение» и «11 бутырских месяцев»).

905-й ГОД. Не до учения… Перешел в четвертый… — В аттестационном листе ученика 3-го параллельного класса Кутаисской мужской гимназии Владимира Маяковского за 1905/1906 гг. значатся следующие общие годовые отметки: закон божий — 3; русский язык — 4; латинский язык — 3; французский язык — 3; немецкий язык — 3; математика — 3; история — 4; география — 4; естествоведение — 5; рисование — 5 (Центральный государственный исторический архив — ЦГИА — ГССР).

По постановлению педагогического совета от 13 июня 1906 года Владимир Маяковский был переведен в 4-й класс «по прошению матери».

…убили генерала Алиханова.

 — Здесь неточность. Палач генерал-майор Алиханов-Аварский был убит во время восстания 1907 года. На Алиханова, который отличался жестокостью при подавлении революционных выступлений, было совершено несколько покушений. Известие об одном из них, наверное, и запомнил Маяковский.

Пошли демонстрации и митинги. Я тоже пошел. Хорошо. — В течение 1905 года революционная волна в Грузии продолжала нарастать. Маяковский внимательно следил за событиями народной борьбы против самодержавия. Уже весной крестьяне Озергутского уезда обучались военному делу и открыто готовились к вооруженному восстанию. В большевистской газете «Вперед» (10/23 марта) говорилось: «Для революции готова Гурия (Озергутский уезд. — В. М.), которая в случае нужды сегодня может выставить 15 000 отборных людей».

«Володя Маяковский, как и другие товарищи, всецело был на стороне революции, — вспоминает Е. Е. Гванцеладзе, учившийся в то время в Кутаисской гимназии. — Занятия в гимназии шли нерегулярно. Бывали забастовки… демонстрации, в которых мы принимали участие» (ГММ).

«В Кутаисе 15-го ожидаются беспорядки, потому что будет набор новобранцев. 11-го здесь была забастовка поваров. По газетам видно, что и у вас большие беспорядки», — пишет Володя Маяковский старшей сестре осенью 1905 года («О Владимире Маяковском», стр. 93).

«15 октября началась всеобщая забастовка, и по всей губернии разгорелся пожар — все население с оружием поднялось, захватило и испортило железную дорогу и телеграф. Гурийские дружины начали гулять по всей губернии, в Гурии началась бойня войск и полиции и подготовлено было провозглашение республики» (С. В. Маглакелидзе. Владимир Александрович Старосельский /документы и материалы/. Тбилиси, 1969, стр. 194).

«Первая победа над царскими башибузуками была одержана в Гурии, — сообщал в письме к сестре Людмиле Маяковский, — этих собак там было убито около двухсот. Кутаис тоже вооружается, по улицам только и слышны звуки «Марсельезы» («О Владимире Маяковском», стр. 94).

К осени 1905 года первая русская революция достигла своей высшей точки. О. В. Маяковская пишет в Москву Л. В. Маяковской в начале ноября 1905 года: «Здесь реалисты и гимназисты бастуют до тех пор, пока не снимут военное положение. Представь, до чего озверела полиция. В старом здании реального училища «на всякий случай» стоят пушки. Поневоле им приходится бастовать… У нас была целую неделю забастовка…» (ГММ). Мать поэта в письме от 12 ноября 1905 года сообщает: «Оля занимается в гимназии, а Володя только бегает на сходки. Сейчас тоже побежал в гимназию, несмотря, что уже вечер: он присоединился к группе шестиклассников, к ним приходит студент и читает им новые книги, а Володя очень этим интересуется, он у нас большак, сильно идет вперед, и удержать не могу» (ГММ).

В своих воспоминаниях о сыне А. А. Маяковская говорит: «Многие из окружающих нас людей считали, что мы предоставляем слишком много свободы и самостоятельности Володе в его возрасте. Я же, видя, что он развивается в соответствии с запросами и требованием времени, сочувствовала этому и поощряла его стремления» («Детство и юность Владимира Маяковского», стр. 58).