Я сегодня Ван Гог (сборник)

День задуман был стройным, свободным от стихоплетенья.Но попалась строка, не вписалась в течение дня,не вязалась с погодой, мешала вестям и стремленьям,разлохматила напрочь и вдрызг, деловую, меня!Начитавшись стихов от пропитанных вечностью истин, —ядовитей грибов! – от избывных и мнимых надежд,ощутила удушье от сонма непошенных мыслей:скудость планов и слов, тщетность брендов гламурных одежд…О, как больно и вязко грибница таланта врасталав обесцененный день, в плоть, лишённую сути и сил!Где-то в смутной дали обнажённою правдой блисталакротость бога, на землю тишайшую длань опустив…

А на Севере град колошматил дома и машины, —переплюнув в разы опасения метеослужб! —разбивал, лиходей, зарифмованных строк дисциплину,и являлись стихи из ошмётков распененных луж!

Музей. Иерусалим

Стеклянный куб, бетонные пролёты, —аристократ в технократичном теле —на гор святых вершины для чего-тоархитектуры чудеса надели…Хрустальный отблеск стен угоден богу,а горный воздух обостряет чувство…и замирает сердце у порогахранилища свидетельств и искусства!

А там, внутри, в тени от войн и света,светится тёплым перламутром кожа«фламандцев», в алый пурпур разодетазнать – куртизанки и монархи тоже…Полощется Дега. Скирдой Ван Гоганамечен контур чувств. Мулаткой краснойГоген дразнит столпов элиты строгой…и Ренуар с Сезаном не напраснов душистом воздухе сирени и камелийдают намёком абрисы баркаса…Там, в этих залах, тысячи немелиот дам геометрических Пикассо!

И храм Искусства, вне границ, вне веры,окутал сердце щедрыми дарами…А там, снаружи, расходились ветры! —стучали в дверь разрушенного Храма[19]…

Как делали мозаику старинную

Как делали мозаику стариннуюв монашьих кельях под Иерусалимом?От вора, от зверья и от разбояхранились камни, что несли с собою.А привозились камни издалёка,ценимые, как жизнь, как дух, как око…В мешках заплечных, ночью африканской —японский розовый и чёрный итальянский,

афганский синий с русским сердоликом —скрывали красоту под грубым ликом…Потом, в тиши пещер, сверкали камни —их шлифовали грязными руками!Соединив фрагменты воедино,вливались камни в общую картинумозаики монашеской церковной!Стыдились камни бедной родословной —что из монашьих собраны котомок…Замрёт пред вечной красотой потомок,мозаики богатством очарован!Здесь в каждом камне чей-то дух закован…

Шуберт

после прослушивания октета Франца Шуберта в фа-мажор[20]