Я - Шарлотта Симмонс

Но хотя она пока и не проболталась, Шарлотта все равно боялась, что это случится, и надеялась только, что все эти южные интонации с вопросительными знаками в конце фраз помогут скрыть ей… отчаяние. «Что же известно миссис Томс, а следовательно, и мистеру Томсу?..» В мозгу по-прежнему все кипело, и Шарлотта вглядывалась в лицо миссис Томс, словно сканируя его миллиметр за миллиметром…

Ни шума мотора подъехавшей машины, ни стука в дверь она не услышала. Дверь вдруг как-то сразу оказалась открытой, а в маленькой комнате стало еще более шумно.

— О, миссис Симмонс… — вздох, — …Господи, я так рада… — тяжелый вздох, — …видеть вас!

Да уж, это теплое и душевное контральто мисс Пеннингтон не забудешь и не перепутаешь ни с каким другим голосом. Они с мамой всегда были на «вы», называя друг друга мисс Пеннингтон и миссис Симмонс, и Шарлотта давно поняла, что в этом было некоторое проявление ревности. Очень уж они обе любили ее. Видимо, поэтому в их отношениях всегда присутствовала определенная натянутость. И вот сейчас Шарлотта с удивлением, едва веря своим глазам, увидела, как мисс Пеннингтон, войдя в гостиную, обнимает маму, а мама ее. Умом Шарлотта понимала, что это зрелище должно было тронуть ее и наполнить счастьем. Еще бы: две женщины, которым она обязана всем в своей жизни, смели все разделявшие их барьеры и почувствовали себя по-настоящему близкими людьми… О Господи, а она при этом должна все время думать, как не проколоться и оттянуть неизбежную развязку! Что станет известно одной из них, тотчас же узнает и другая! А что известно миссис Томс, скоро станет известно и им обеим!

Вслед за мисс Пеннингтон вошла Лори. Шарлотта даже испугалась: та просто сияла от радости. Лицо, улыбка, общительность, хорошее настроение — все это было таким искренним, что просто не могло не заразить любого другого человека Лори буквально осветила собой всю комнату.

— Миссис Симмонс! — воскликнула она. — Как давно я у вас не была! — И обняла маму.

— С Рождеством! — прозвучало радостное контральто мисс Пеннингтон, когда она пожала руку папе, а затем накрыла его ладонь другой своей ладонью, соорудив таким образом теплый сэндвич.

Папа сиял от удовольствия. По его лицу было видно, как он любит всех присутствующих и, конечно же, так много сделавшую для его дочери учительницу. Мисс Пеннингтон тем временем обнялась с мистером Томсом и переключилась на Бадди и Сэма.

Мальчишки улыбались и пританцовывали на месте с той самой минуты, как мисс Пеннингтон и Лори переступили порог.

— А это вам для всей семьи! — сказала Лори, поднимая руку и держа за ручку большую — на полгаллона не меньше — пластиковую бутыль яблочного сидра ясное дело, безалкогольного. Горлышко бутылки было обмотано красно-зеленой рождественской ленточкой. — Это от нас с мисс Пеннингтон. С Рождеством!

Мама взяла бутыль обеими руками.

— Ну, ничего себе, как же вы так угадали! — воскликнула она — Этой бутылке в нашем доме самое место. Если б вы знали, как Бадди и Сэм любят яблочный сидр. Дай им волю — они только им и будут питаться!

Мама выразительно посмотрела на мальчишек. Бадди застеснялся, и его улыбка превратилась в комичную гримасу, которую, естественно, скопировал Сэм; все присутствующие покатились со смеху.

— Ну, мальчики, а сказать-то что надо? — Мама не упустила случая повоспитывать сынишек. — «Спасибо, мисс Пеннингтон, спасибо, Лори! И вас с Рождеством!»