Я шел своим путем. Ким Филби в разведке и в жизни

Так или иначе я решил, что начинать нужно с малого. Проведя летом 1947 года первую разведку, я получил хорошую подготовку к выполнению более широкой программы, намеченной на 1948 год. Первый барьер был преодолен, когда «дядя Нед», как всегда неохотно, разрешил мне посетить Эрзурум, откуда Тефик-бей руководил действиями Инспекции безопасности во всей восточной области. Задачи топографической съемки требовали передвижения на автомашине. К счастью, в моем транспортном парке в Стамбуле был тяжелый грузовик «додж», который мог выдержать тряску по примитивным дорогам и тропам к востоку от Анкары. После прощального визита вежливости, нанесенного «дяде Неду», я направился из столицы прямо на восток, вместо того чтобы воспользоваться магистральной дорогой, идущей через Кайсери на Сивас. Я проехал через Богазкёй — столицу древней империи, придав тем самым своей поездке некоторую культурную направленность. Кроме того, это позволило мне познакомиться с редко посещаемой территорией между Йозгатом и Сивасом.

Записи, которые я вел во время этой поездки, дали бы прекрасный материал для одной из «Турецких книг» Роуза Маколея. Турция к востоку от Евфрата едва вышла из XIX века. Правда, армяне, а также большое число курдов уже уничтожены. Но если смотреть с предгорий Паландекена через Эрзурум в сторону Грузинской горловины и Верблюжьей Шеи, кажется, что можно услышать гром пушек Паскевича, с боем теснящего своего восточного противника. Но все это вот-вот должно было исчезнуть. Американцы со своими стартовыми площадками для ракет и самолетами У-2 уже готовились вступить на территорию страны.

В Эрзуруме я первым делом посетил Тефик-бея. Это был довольно приятный человек, который проявлял больший интерес к своей работе, чем «дядя Нед» или «тетя Джейн». Однако наши беседы дали мне мало оснований надеяться на успешную переброску агентов через советскую границу в Грузию или Армению. Подобно своему коллеге в Адрианополе, Тефик полагался на случайных кратковременных агентов, беженцев и профессиональных контрабандистов. Он мрачно рассказывал о том, как тщательно русские охраняют свои границы, о множестве сторожевых вышек и о бесконечно вспахиваемой полосе, на которой нарушители границы вынуждены оставлять следы. Разведывательные карты Тефика обнаруживали бедность его ресурсов. Ему удалось установить — да и то предположительно — номера всего лишь нескольких советских воинских частей, расположенных в непосредственной близости от границы. Он и не пытался проникнуть в глубину. Это была удручающе нетронутая целина.

Беседы с Тефиком привели меня к сугубо негативному заключению: для «проникновения вглубь», под которым я понимал засылку постоянных агентов в Ереван, Тбилиси и восточные порты Черного моря, бесполезно искать агентов на месте. Население на турецкой стороне границы было слишком отсталым, чтобы дать необходимый материал. К тому же Тефик прочесывал эту область в течение многих лет, и было бы глупо думать, что я смогу добыть подходящий материал там, где это не удалось ему. Чтобы найти хороших агентов и подготовить их для выполнения требований СИС, очевидно, надо сосредоточить внимание, например, на грузинских и армянских эмигрантах. Поэтому в своем первом докладе Лондону я просил дать указания резидентурам СИС в Париже, Бейруте, Вашингтоне и других местах, где сосредоточены эмигранты, начать соответствующие поиски.

Одно замечание Тефика навело меня на мысль совсем иного порядка. Он рассказал о великолепном виде на Ереван, который открывается с турецкой границы. Я подумал, что, если штабы вооруженных сил в Лондоне столь заинтересованы в топографических съемках турецкой территории, они могут не меньше порадоваться дальней фотографической разведке советской пограничной территории. Еще до отъезда из Эрзурума я начал составлять докладную записку с описанием общей идеи такой операции. Я назвал ее операцией «Спайгласс»[52]. У меня почти не было сомнения, что она будет одобрена хотя бы потому, что технические специалисты СИС получат возможность испытать новейшее фотографическое оборудование.

Я вернулся в Стамбул удовлетворенный результатами поездки. С точки зрения планов проникновения в Советский Союз было достигнуто очень мало, но зато у меня появились кое-какие идеи, которые могли на некоторое время занять Лондон. Я сильно сомневался в том, что операция «Спайгласс» принесет вооруженным силам Великобритании большую пользу, но мне это давало железный предлог для длительного и внимательного изучения турецкой пограничной территории.