Я, следователь…

ПРОТОКОЛ допроса Михаила Дахно

…Вопрос. Что Вам известно об убийстве на шоссе?

Ответ. Да, наверное, то же самое, что и Вам: убили парня, а за что да кто — неизвестно. Болтают, правда, что Асташева Федьки это работа…

Вопрос. Кто именно это говорит?

Ответ. Да в павильоне кто-то брякнул, будто Федька споил парня и ограбил его потом. Только навряд ли это.

Вопрос.

Почему?

Ответ. Да ведь Асташев позавчера в павильоне рядом со мной выпивал со своим дружком из Симферополя. Когда ж ему было того парня спаивать? Нет, болтают просто. Может, зуб на Федьку кто имеет, вот и пустили слух. А в народе известно, слух держится, как песок на вилах.

Вопрос. Расскажите подробно, где Вы были и что делали позавчера, второго сентября?

Ответ. У меня в дому живут курортники. Первого сентября они заплатили мне за жилье сорок рублей. Я пошел к павильону, встретил там Юрку Прокудина, и мы с ним распили бутылку и еще по две кружки пива. Потом еще дочку с мамой и сколько-то пива, я уже не помню…

Я удивился:

— Что значит «дочку с мамой»?

Дахно снисходительно пояснил:

— Бутылку, значит, с четвертинкой. Платил за выпивку я. Потом Прокудин ушел, а я выпивал еще с другими несколько раз. На другой день я спал до обеда, потом пришел в столовую, сообразил на троих. Опохмелился и решил поехать к бригадиру Тришину, на сорок третий километр, — он обещал меня на работу взять. А то участковый уже раза три грозился меня за тунеядство оформить. Хотя я всего три месяца не работаю. Так вот, вышел я на шоссе, гляжу — грузовик едет. Дай, думаю, чем пешком пять километров чапать, доеду. Прыгнул на задний борт, перевалился в кузов, да неудачно — левую руку в кровь о скобу разбил. Доехал до 43-го километра — там подъем крутой, с поворотом, машины медленно идут, — выпрыгнул из машины. А шофер вдруг остановился и бегом — за мной. «Зачем, — говорит, — в машину лазил?» В общем, запихал он меня в кабину и в отделение отвез. Пока суд да дело, заснул я там, на лавке прямо. А наутро, третьего, значит, оштрафовали меня и выпустили. Вернулся я домой, выпил с горя бутылку и снова весь день спал.

— А вечер?

— Вечером я к Юрке Прокудину зашел. Он как раз с Ялты приехал. Большой человек — при деньгах был. Он чего-то, говорил, на базаре продал. Мы с ним, конечно, понемногу выпили и тихо-мирно разошлись по домам.

Я остановил Дахно:

— Вы это точно помните?

— Точно. Выпили-то красного, да и того по полбутылки…

…Вопрос. А что Прокудин продал в Ялте?

Ответ. Не знаю. Он только сказал, что был на «барахолке», а чем торговал — не говорил.

Вопрос. Есть ли у Вас оружие?

Ответ. Нет, и не было никогда. Удочек штук пять да сачок — это держу, а оружие мне ни к чему. Я человек мирный…

Я отодвинул протокол допроса.

— Ну, что ж, мы это все проверим…

— Тогда я пойду пока? — оживился Дахно.

— Не стоит, — ласково сказал я. — Пока воздержитесь…

Вот такие пироги. А Прокудин утверждает, что он ни с кем не выпивал и с Дахно почти не знаком.

Лист дела 13

Я отправил Дахно на судебно-медицинскую экспертизу. Необходимо было, во-первых, выяснить группу крови на его пиджаке и сравнить с группой крови убитого. Во-вторых, хотя бы приблизительно установить время, когда он порезал ладонь.

Конечно, не скажу, чтобы этот Дахно вызвал во мне бурю гражданского негодования. Не было бури в моей душе. Да и устал я уже к тому времени здорово. Но вот чувство досады он у меня вызвал, это точно.

Меня иногда упрекают в нетерпимости, но я считаю, что с такими барбосами возиться надо поменьше. И никто меня в этом не переубедит. Вот мы боремся с преступностью. Боремся организованно. Причем начинаем борьбу грамотно — с изучения причин, порождающих преступность. Даже институт такой специальный есть.