Я слежу за тобой

— Спасибо, пап, но нет. Мне надо кое-что доделать на работе, — ответила девушка. — Я что-нибудь куплю на ужин по дороге домой.

Следующий день в школе прошел немного легче, чем первый. У Эйлин была отличная память на имена и лица. Пройдя в коридоре мимо одной из учениц, она тут же вспомнила, где и когда видела ее прежде. Это была та самая девушка, которая стояла на другой стороне улицы, пока шла поминальная служба по Керри. «Почему она не пришла в церковь?» — спрашивала себя Даулинг.

Она задержалась на рабочем месте до шести. В полуоткрытую дверь ее кабинета заглянул Скотт Кимбелл.

— Вижу, вы опять трудитесь, — констатировал он.

— Ну да, — согласилась Эйлин.

— Есть ли вероятность, что, когда вы закончите, вы согласитесь пойти поужинать со мной? Я знаю, что приглашал вас только вчера, но этот вопрос вдруг возник у меня в голове. Знаете, это может оказаться приятной сменой обстановки.

— Вы опять пытаетесь соблазнить меня тем французским рестораном, о котором уже говорили?

— Именно.

— Тогда мой ответ: «Oui».[11]

И они рассмеялись.

Эйлин отклонила предложение Скотта ехать на его машине, так что до ресторана «Ла Петит» она доехала сама. Кимбелл говорил, что живет в Форт-Ли, так что ему пришлось бы делать большой крюк, чтобы отвезти девушку обратно к школе за ее машиной.

По дороге Даулинг начала сомневаться. Она ругала себя за то, что согласилась на этот ужин, и вновь и вновь твердила себе, как глупо нарушать деловые отношения между двумя коллегами, работающими вместе в школе. Только один раз, пообещала она себе, раз, и все.

Но в ресторане она начала расслабляться. «Ла Петит» вполне соответствовал рекламе Скотта. За те три года, что Эйлин преподавала в Международной школе и жила в Лондоне, ей было проще простого сесть на поезд, идущий через Евротоннель в Париж. И она совершала это путешествие каждые несколько месяцев. Останавливалась в небольшой гостиничке на левом берегу с видом на Нотр-Дам, ходила в Лувр и в другие музеи, каталась по Сене на речном трамвае.

Со временем у нее появилась страсть к французской кухне. А кроме того, она использовала возможность развивать свою природную склонность к языкам. Поставила себе целью научиться говорить по-французски свободно и без американского акцента. Так что, когда к ним подошел официант, мисс Даулинг не упустила возможности попрактиковаться.

Потом Скотт удивил ее, подхватив разговор на французском. Он хорошо владел этим языком, хотя произношение у него явно хромало.

Выслушав рекомендации от шеф-повара, Эйлин с Кимбеллом сделали свои заказы, и пока они попивали выбранное Скоттом бордо, он объяснил:

— Я целый семестр прожил во Франции, когда учился в университете. Это был курс, который предполагал проживание в семье носителей языка.

— Полное погружение? — уточнила Эйлин.

— Да, в этом была основная идея, — ухмыльнулся ее собеседник. — Но когда я общался с другими студентами, мы всегда переходили на английский.

— Как бы я хотела иметь такую возможность! — сказала Даулинг.

— Не знаю, что вы делали, но ваш французский лучше моего.

— Этому есть объяснение. — И девушка рассказала о своих частых наездах в Париж.

Они поговорили о тех местах, которые им удалось посетить в Париже и его окрестностях, а потом разговор перешел на школу. Скотт поделился своими впечатлениями о других учителях и администрации. И только когда принесли кофе, они помянули имя Керри.

— Эйлин, я провел с вами чудесный вечер, — сказал Кимбелл. — Часть меня рвется поведать вам, какой замечательной была Керри, но мне не хочется обсуждать тему, которая может вас расстроить.

— Да нет, все нормально. Я видела Керри глазами старшей сестры. Если бы я могла вернуться в прошлое, последние три года я больше времени проводила бы дома. Каково было тренировать мою сестру?

— Она была не такая, как все. Она не была самым сильным игроком в команде, но играла хорошо, и у нее был талант вести за собой других. Когда она выходила на поле, все начинали играть лучше, и это моя самая высокая похвала.

Возвращаясь домой, Эйлин поняла, что она получила от ужина большое удовольствие. Скотт был очень приятным человеком и интересным собеседником.

27

Результаты вскрытия показали, что Керри умерла мгновенно, от сильного удара в затылок. В ее легких почти не было воды, и это означало, что она не дышала, после того как ее оглушили. Уровень алкоголя в крови свидетельствовал о том, что она выпила две или три порции спиртного. Никаких признаков сексуального насилия не обнаружено.

Анализ, проведенный лабораторией штата, подтвердил, что смертельная рана была нанесена клюшкой для гольфа. Обнаруженные на головке клюшки волосы при сравнении с волосами Керри показали полное совпадение. Следы крови, снятые с клюшки, также содержали ДНК жертвы.

Определить отпечатки пальцев на резиновой рукоятке клюшки не представлялось возможным. Однако можно было идентифицировать пять отпечатков, оставленных на металлической части ручки.