Я смотрю на тебя издали

– По-вашему, выходит, он несколько месяцев жил в общине, пока его не рассекретили и в кандалы не заковали. Девятнадцатилетний парень в роли Джеймса Бонда…

– Если б ему было сорок, я и сама бы не поверила, а в девятнадцать жизнь агента под прикрытием очень даже вдохновляет.

– Берсеньев просто решил посмеяться, вот и пудрит тебе мозги.

– Вовсе нет, – возмутилась я.

– В самом деле, – кивнула Агатка. – Откуда им у тебя взяться? Оттого и в друзьях у тебя черт-те кто… Димка – разбойник, а Сергей Львович – Андерсен. С дурной компанией ты связалась, сестрица, – хмыкнула она, а я сладко улыбнулась в ответ.

– Вообще-то я ее основала. Давай по-доброму. Не хочешь время тратить, так и быть: мы с Сергеем Львовичем побегаем. Я очень рассчитываю на небольшой отпуск…

Сестрица задумалась, но, когда заговорила, выяснилось, что думали мы о разном.

– Все-таки странный он человек.

– Кто? – не поняла я.

– Берсеньев, естественно. Ну, что это за бизнесмен, готовый по первому твоему зову бегать в поисках преступников? По-моему, это ненормально. Ты как считаешь?

– А чего мне считать, бегает, и хорошо. Ты-то не побежишь, а одной не всегда удобно.

– Может, он все-таки влюблен в тебя?

– Я думаю, он в детстве не наигрался в подвижные игры. Ты же знаешь, он рано осиротел и все такое… Если совсем по-простому, задержался в переходном возрасте.

– Да, наверное, – с серьезным видом кивнула Агатка. – Как он при этом умудряется дураком не выглядеть…

– Так что там с отпуском?

– Отпуск – это, пожалуй, слишком. Но отпускать с работы обязуюсь по первому требованию. Берсеньеву тоже надо трудиться…

– Спасибо, – с чувством произнесла я и даже заключила сестрицу в объятия.

– Если бы ты с таким же рвением делом занималась… – покачала она головой, я отправилась «заниматься делом» и до половины шестого была образцовым служащим, ответственным и целеустремленным, чем слегка разволновала девчонок.

В половине шестого позвонил Берсеньев, и я незамедлительно смылась, на этот раз подвергнув их воображение серьезной перегрузке, потому что лишь на мгновение сунула нос в кабинет сестрицы и уже мчалась в приемную, где висело мое пальто.

– Чудеса, – пробормотала Ирка и, в общем-то, была права.

Пока я шла к машине Берсеньева (он припарковался неподалеку от нашего офиса), попыталась решить, с чем связана исключительная покладистость сестрицы, и в конце концов остановилась на двух версиях: либо она всерьез подумывала сбыть меня с рук Сергею Львовичу (акт самопожертвования, вызывавший как огромную благодарность за сестринскую любовь, так и сомнение в наличии у Агатки здравого смысла), второй вариант мне нравился куда больше: сестрица проигрывать не любит, и хоть нашу с Берсеньевым версию сочла глупостью, да еще за уши притянутой, но в глубине души рассчитывала на наш безоговорочный успех.

Сергей Львович ожидал в машине, разговаривая по мобильному, кивнул мне и беседу продолжил, но, так как с его стороны состояла она исключительно из «да» и невнятного «м-м-м», интересной она мне не показалась. Отложив телефон в сторону, Берсеньев улыбнулся и спросил:

– Как настроение?

– Боевое.

– Отлично. А я раздобыл адрес филиала «Братства», сейчас забью в навигатор, и рванем навстречу приключениям.

Берсеньев предпочел ту самую дорогу, по которой мы с Агаткой возвращались со свадьбы, должно быть, хотел взглянуть на место памятной встречи. Я-то думала, он там прогуляется немного или хотя бы из машины выйдет, ничего подобного. Притормозил, когда я сказала: «Это здесь», и дальше поехал. Заезжать в Ремизов тоже не стал.

– Откуда ты узнал адрес? – додумалась спросить я.

– Тамошний мент навел справки.

– У тебя в тех краях есть знакомые менты? – слегка удивилась я, хотя и зареклась давно: Берсеньев человек непредсказуемый.

– У меня – нет, а вот у одного моего знакомого капитана – сколько угодно. Он три года назад как раз оттуда к нам и перевелся. А боевые друзья всегда на связи.

– Да? А бывшего позвонить не допросишься. Хотя его ниоткуда не переводили, может, и нет у него боевых друзей.

– Твоя проблема в том, что ты имеешь дело с начальством, – засмеялся Берсеньев. – Что папа твой, что бывший. А это скорее минус, чем плюс. То ли дело капитан или майор, на худой конец. Все по-дружески расскажет, с кем надо, свяжется и даже денег не возьмет. Обойдется коньяком. И никакой бодяги о служебной этике…

Тут мне пришлось согласиться, от бывшего в самом деле пользы не так много, как хотелось бы, а от папы вообще никакой. Одно название, что дочка прокурора…