Я смотрю на тебя издали

– А потом убил, – вновь кивнул Берсеньев. – С перепугу или потому что она сопротивлялась. Братья и сестры, конечно, люди верующие, но ведь такого могли и не простить. А учитывая, что девочка – дочь Гавриила… запросто мог оказаться в тюрьме.

– И тогда он убил всех?

– Избрав единственный возможный способ. Не забывайте, в общине были мужчины, а с ними так легко не справишься. Он просто дождался, когда все соберутся в церкви, подпер дверь, чтоб выбраться не могли, или вовсе заколотил гвоздями, облил стены бензином… Труп девочки бросил в огонь, когда уже остальные были мертвы, вот она и оказалась возле двери…

– О господи, – пробормотала Агатка. – Меня сейчас стошнит. Что ж это за мразь такая?

– Думаю, пора его навестить.

– Спятил? Они от Шерифа избавились, глазом не моргнув… Здесь надо действовать в рамках закона и с большой осторожностью. Неизвестно, кто еще у Всеволода в друзьях. Его место в тюрьме, и он там непременно окажется. Хороший повод пожалеть, что у нас мораторий на смертную казнь. Охотно бы поприсутствовала.

Тут Берсеньев свернул во двор ее дома. На прощание Агатка продемонстрировала мне кулак.

– Во… только посмей. Сергей Львович, ты бизнесмен, а не Бэтмен. Почувствуйте разницу, – сестрица вышла из машины и захлопнула дверь.

Мы направились в сторону моего дома, а я спросила:

– О чем ты с соседкой болтал? Назначал свидание?

– Она не в моем вкусе. Поспрашивал немного. Оказывается, за комнатой в отсутствие хозяйки присматривала старушка из соседней квартиры. Сдавала ее жильцам и коммуналку оплачивала. Студентик как раз перед возвращением Елены съехал.

– И что?

– Ничего, – удивился Берсеньев. – Ты всегда слушаешь свою сестрицу? – задал он вопрос и широко улыбнулся. – Или полагаешься на собственные суждения?

– Чего на них полагаться? Я плетусь по жизни дура дурой… суждения отдельно, а я сама по себе. А как мы его навестим? – решила я перейти к насущному.

– Тайно, – дурашливо ответил Берсеньев.

– Вторгаться на частную территорию незаконно, а если в рассказе Елены хотя бы половина правды, то и опасно. Запросто могут голову оторвать, если попадемся.

– А кто собирается попадаться? – удивился Берсеньев.

На бывшую турбазу «Солнечная» мы собрались на следующий день уже после обеда. В ожидании Берсеньева я сидела на подоконнике в кухне и, по обыкновению, дрыгала ногами. И тут мое внимание привлек джип, пристроившийся возле гаражей. Пристроился он хитро, двор перед ним как на ладони, а вот его заметишь не сразу, я бы точно не заметила, если б не таращилась на въезд во двор, то есть как раз в ту сторону. Раз пять равнодушно мазнула его взглядом, а потом забеспокоилась, хотя в нашем переулке кто только не паркуется, и бывает, машины стоят целый день. Я на всякий случай предупредила Берсеньева. Через несколько минут он показался во дворе, проехав как раз мимо подозрительной машины. Позвонил мне и велел выходить. Я обула приготовленные заранее ботинки на толстой подошве, с липучками вместо шнурков. Резиновые сапоги были мною забракованы: если долго болтаться в них по лесу, непременно замерзнешь, погода радовала, но по вечерам еще морозило. К ботинкам прилагались джинсы, старая меховая куртка и лыжная шапка, все черного цвета. Взглянув на себя в зеркало, я решила, что похожа на вора-домушника, и поздравила себя с почином.

Увидев, как я сажусь в машину, Берсеньев весело фыркнул.

– Не хватает только маски и набора отмычек.

– А сам-то? – скривилась я.

Костюм Сергея Львовича мало чем отличался от моего. Высокие ботинки, легкая куртка, лыжная шапка лежала на сиденье сзади.

– Джип видел? – перешла я к насущному, считая, что комплиментами мы обменялись.

– Джип как джип, – отмахнулся Берсеньев, и мы покатили в сторону объездной, в зеркало я поглядывала, но ничего подозрительного не заметила. Таких джипов в городе пруд пруди, а движение весьма плотное, вот и думай, пристроился кто-то сзади или нет.

Берсеньева это вроде совсем не волновало, что слегка сбивало с толку. «Врагов у нас на сегодняшний день предостаточно, и общие, и лично его… хотя с врагами полная неразбериха, а в дела Сергея Львовича лучше не соваться», – мудро рассудила я.

Когда свернули к Ремизову, движение поутихло, а я успокоилась, вроде все чисто. Довольно скоро мы оказались возле поворота к турбазе. Однако сворачивать Берсеньев не стал. То есть свернул, но чуть дальше, на проселочную дорогу, ведущую к садовому товариществу, и приткнул машину возле ворот.

– Отсюда пешком пойдем? – сообразила я и добавила ворчливо: – Далековато.

– Тебе полезно размяться, – ответил Берсеньев. Они с сестрой сговорились, что ли?