Я – Солнце

– «Наверно принял меня за пьяницу», – подумал я, деля шаг за стариком, но почему-то остановился. Идти за стариком мне почему-то совершенно не хотелось и еще, почему-то я его испугался. Почему? – я и сам толком могу сказать, просто вдруг стало неожиданно страшно. Такой же иррациональный страх я испытывал там на лестнице. Больше я не стал рассуждать, развернулся и побежал обратно к лестнице. Почему я это сделал? Да я и сам не знаю почему, только чувствовал, что там оставаться мне больше нельзя. Не обращая внимания отклик старика: – «Куда Вы молодой человек» я несся, назад срезая путь по диагонали, стараясь не промахнуться и выйти сразу к лестнице. Что я буду делать потом, меня сейчас не волновало – лишь бы уйти от сюда подальше. Страх гнал меня и придавал силы, и мне повезло, я вышел ровно к помосту. Пригнувшись как можно ниже, стараясь подлезть под ветви, я запрыгал на ступеньках, уходя вниз. Пару раз меня чувствительно приложило вовремя не замеченными ветвями, но это ничего, не страшно. Пройдя условную границу света, меня мгновенно отпустило. Я даже остановился от неожиданности и прислушался к своим ощущениям – да, страха больше нет, и только тяжелое дыхание выдавало, что только что меня охватывали сильные эмоции. Прямо здесь я решил сделать не большую передышку и отдышаться. К перилам прикасаться я не стал, а просто наклонился и уперся ладонями в полусогнутые колени – так и отдыхал. Минуту спустя меня вновь стало охватывать беспокойство – я задержал дыхание и прислушался, но вокруг все было странно тихо. Беспокойство стало нарастать – я завертел головой, высматривая, откуда идет опасность, но вокруг все также тихо и ничего нет. Непроизвольно я сделал пару шагов вниз, и беспокойство тут же отступило. Удивленный таким неожиданным явлением я осторожно поднялся на две ступеньки и обратился в слух – внутри меня появился дискомфорт, который всплесками стал нарастать, постепенно переходя в неясное волнение. Дальше ждать я не стал и вновь спустился вниз – как и прежде все негативные чувства исчезли. Глядя по сторонам в поисках причины появления страха, я обратил внимание, что условная граница света медленно опускается вниз. Я поднял голову – ну да солнце медленно всходило и сейчас находилось несколько выше, чем до этого, и при этом зона освещенности увеличивалась, постепенно рассеивая полумрак нижней части лестницы. Я спустился вниз, пытаясь разглядеть, как глубоко в овраг солнце может достать своими лучами. Получалось, что метров десять до мостика в обе стороны и сам мостик находились в постоянном полумраке. Как мне это пригодиться я пока еще не знал, но на всякий случай ребром подошвы ботинка прочертил по одной из ступенек предположительно нижней границы света поперечную линию. Затем осторожно перешел мостик, и стал пониматься наверх. Дойдя до границы перепада освещенности, я остановился, и суеверно оглянулся, но за мной никто не шел, и по-прежнему было все тихо. Сделав осторожный шаг наверх, я переступил границу и замер, ожидая, каких-то изменений. Простояв так минуту и убедившись, что ни чего не происходит, я поднялся еще на две ступеньки. Постояв и там немного, я поднялся еще выше и уже до смены деревьев на кустарники. До помоста оставаясь не более трех метров но и здесь я не чувствовал ничего необычного. Еще раз оглянувшись, скорее по привычки я зашел на помост и, обогнув кустарники, вышел на дорогу. И да, вышел я с первой лестницы, откуда я решил срезать путь через пустырь. Как это получилось – я не знаю, просто вышел и все. Однако и той улицы, которая была здесь, буквально час-полтора назад уже не было. Я испытал очередное потрясение игрой своего восприятия и новой картиной бытия раскинувшейся передо мной. Я оказался на краю какого-то вспаханного поля, в центре которого стоял очень длинный двухэтажный деревянный дом, стоящий ко мне диагональю.

– «Должно же быть какое-то этому объяснение», – вариант с галлюцинациями вызванных солнечным ударом меня больше не устраивал. И возвращаться на лестницу я то же не решился, опасаясь других фокусов восприятия. Я сел на землю и глубоко задумался, вспоминая различные теории и учения, которые можно применить в данном случае. Читал я много, и интересовался всем подряд, и наверняка где-то на этот счет что-то и помелькало: – «Что мы видим? – Мир! А какой мир?»

– Вот именно какой мир? – повторил вслух я свой порос.

Между нами и миром находится описание, и первые его фрагменты нам дают наши родители. В школе описание закрепляется, во взрослой жизни оно уже незыблемо: – «А как это сказать по другому?»

Все что мы видим, слышим, чувствуем и осязаем, есть внешние раздражители. Даже знания и внутренние убеждения, тоже являются раздражителями, потому что оказывают на нас свое влияние. По сути все то, что оказывает на нас влияние, заставляя нас обращать на себя внимание все это раздражители. Под воздействием внешних и внутренних раздражителей на коре головного мозга образуются устойчивые очаги возбуждения, формирую этим в нас привычную картину мира и диктуя нам образ поведения.