Я стану твоей защитой (СИ)

Я трогаю мужчину. Впервые. И пусть через одежду, но эти касания настолько интимные, что мне хочется закатить глаза от удовольствия.

— За долю секунды меня разогнала, засранка — хрипит Кир, оставляя на моих губах короткий поцелуй. — Я мечтаю накачать тебя своими головастиками с тех пор, как поймал на себе твой влюбленный взгляд. — обличает себя пытаясь при этом выровнять возбужденное дыхание.

Голос его серьезный и тон тоже, но это не задевает меня, потому что я понимаю-он не блефует.

— И я это сделаю, Дашка… Но только тогда, когда ты готова будешь сказать мне «да»… И дело тут не только в твоем возрасте. Приди немного в себя, я не хочу воровать у тебя юность…

— Ты… Что ты хочешь этим сказать? — пытаюсь ухватиться за его рассуждения, но моя ладонь горит, заставляя вспоминать о том, чего я только что касалась…

— Я видел, как сложно Янке, дети это непросто, сама все понимешь. У тебя итак украли детство, Даш… Я хочу подарить тебе жизнь, которую ты заслуживаешь…

От его слов на моих глазах наворачиваются слезы.

Как он не понимает, что мне никто кроме него не нужен. Я даже не буду рассматривать другие варианты!

— Ты моя жизнь — всхлипываю, прижимаясь губами к ямочке на щеке.

В моей груди сейчас такое месиво из чувств. Просто какой-то нереальный бардак…

Я люблю этого парня, хочу его до дури…я потерять его боюсь, каждую секунду…

Кирилл прижимает меня к себе и гладит. Нежно. Так, словно я самое ценное в мире сокровище. Никто никогда так со мной не обращался. Я никому никогда не была нужна настолько, как сейчас нужна Киру… Я это ощущаю, каким то шестым чувством.

— Мне надо кое что сказать тебе, Даш — шепчет мне в ухо, заставляя меня замереть.

отодвинувшись назад, отлипаю от горячего тела и нахожу его глаза своими. Кирилл серьезен. Очень. Я бы даже сказала — суров.

Я даже не представляю, что он мне сейчас скажет. Но уверенна, что в его словах будет мало приятного, потому что с таким лицом приятные новости не сообщают.

От напряжения, которое воцарилось между нами буквально за секунду, мне хочется заорать.

— Я херни натворил — произносит надломлено и на секунду опускает взгляд.

О, Боги…

Нервно сглотнув выбираюсь из его объятий, встаю с кровати и отвернувшись, обнимаю себя руками.

Я почти уверенна, что он сейчас скажет, что Яся беременна и мне нужно будет принять, что у него будет ребенок от другой.

Отказаться же он от меня не планирует, так? Он сам сказал, что у нас будет семья, но…

— Я избил твою мать…

Слова пролетают мимо моих ушей, потому, что мой мозг уже довел меня до тошноты, докрутив совсем другую причину.

— Что? — оборачиваюсь, разглядывая его виноватое лицо. К моим глазам подкатывают слезы.

— Мне херово стало от того, что я увидел тогда, в больнице… И после разговора с отцом я, как сумасшедший полетел туда, где тебя истязали… — тяжело выдохнув он опускает лицо в ладони.

Он… Боже… В тот вечер он уезжал не к Ясе… Он защищал меня!

Я дура…

Сорвавшись с места подлетаю к Киру и он тут же подняв голову впивает в меня виноватый взгляд.

Я забираюсь к нему в объятия и вдыхаю его запах. Я мечтала о нем всю жизнь…Я ждала, что однажды хоть кто-то сделает с ней то, чего я сделать сама не смогла бы никогда…

Я желала ей самую изощренную смерть, когда она пинала меня ногами, я желала ей гореть в аду, когда она забирала последние деньги на алкоголь, оставляя нас голодными я ужасный человек! Но я ненавижу свою мать настолько, что в моей памяти просто стерлось все хорошее о ней и поэтому я сейчас с неправильно благодарностью обнимаю мужчину, который стал для меня всем.

— Я люблю тебя — пищу в ворот его футболки и меня срывает. Я плачу навзрыд, сотрясаясь от громких всхлипов. Я никогда не ревела так громко, потому что мне всегда нужно было быть сильной. А сейчас я наконец-то могу себе позволить слабость. Я сейчас маленькая девочка и желанная женщина одновременно. Кир сам того не подозревая уже бросил к моим ногам весь мир одним только отношением ко мне.

Сейчас я даже не думаю о Лешке, потому что у него наконец-то есть родители, которые о нем заботятся, которые его любят, как родного. Он их называет мама и папа и это так правильно.

Черт возьми, в моей жизни стало все так правильно, словно кто-то наверху перечитал сценарий моей жизни и ужаснувшись, переписал добрую половину.

— Дашка — Кир гладит меня по спине. Я чувствую, что пора останавливаться, но не могу. — Эй…Девочка моя — отстранив меня, тревожно осматривает мое заплаканное лицо.

— В-все в-в-впорядке — всхлипываю, на что он только качает головой.

— Прости меня — оглушает меня продолжая чувствовать себя виноватым.

Господи…

Женщина, что носила меня девять месяцев под сердцем даже ни разу не попросила прощение за содеянное, а человек, совершивший справедливое возмездие чувствует себя виноватым?

— Ты ни в чем не в-виноват. По к-крайней мере п-передо мной — шепчу ему в губы. Я хочу, чтобы он меня поцеловал.

Мне нужен его поцелуй и он это понимает, поэтому тут же его дарит.