Я страдаю по тирану

— Регистрируешься, выбираешь в каталоге книгу — и получаешь ридер с загруженным текстом. У нас соглашение с правообладателями, мы покупаем книги на льготных условиях. Все электронные книги в чехлах, так что можно пить кофе и делать, что захочется. К тому же вон там, — она показывает на дверь в конце зала, — у нас "комната неправильного чтения". Стоят диваны, софы, кресла-мешки и валяются подушки. Можно читать лежа, без света, под музыку и так далее.

— Какое полезное место, — хмыкает Архипов и при этом так смотрит на меня, что я заливаюсь краской и как-то резко вспоминаю, что под платьем почти ничего нет.

— Даже не думай! — обрывает его Аня. — Это библиотека, чертов извращенец! И я выведу камеру из нее на свой смартфон, ясно?

— Злая, жестокая женщина, — бурчит шеф.

Потом тихо, чтобы Аня не услышала, шепчет мне:

— Повезло тебе, Олененок. Слово хозяйки — закон. Никакого разврата в святилище искусства. Придется потерпеть хотя бы до машины.

— Вы, главное, с горя много не пейте, а то терпеть придется не до машины, а до туалета в номере.

— Язва. Пей шампанское, Олененок. И вспомни, наконец, что ты сегодня не моя секретарша, хватит мне выкать!

Аня либо действительно ничего не слышит, либо тактично делает вид, пока мы осматриваем библиотеку и переходим к студии. Мне нравится в этом центре все: свет, пространство, уют и технологичность, умело соединенные дизайнером. Я бы с удовольствием прошла какой-нибудь квест, полежала с книгой в гамаке, попила кофе в буфете и даже порисовала в студии, пусть и начисто лишена художественных способностей.

— Это вотчина Серебровой, я сюда почти не лезу. Вон там зона для мастер-классов, мы пока провели тестовый по украшениям из полимерной глины, отклик неплохой. Вон там мольберты для художественного курса. Тот зал отдан под гончарную мастерскую, но пока не привезли круги и не установили печи, ждем со дня на день.

— Ты каждого так водишь по всем закоулкам? — спрашивает Влад.

— Вообще, если бы кое-кто не опоздал, то успел бы на общую экскурсию.

— Так наоборот, повезло.

Поднявшись на третий этаж, мы оказываемся одновременно в актовом зале, зимнем саду и кинотеатре. Это зал-перевертыш: с одной стороны огромный экран и небольшое возвышение, похожее на сцену. А с другой уютный камин. Можно выставить кресла напротив экрана и смотреть кино, а можно скучковаться у камина, слушать треск дров и общаться.

— Для встреч, семинаров, фильмов и праздников. Мы планируем чуть позже, когда найдем педагога, организовать театральный кружок, так что зал пригодится и для отчетных спектаклей. Еще я хочу приглашать писателей, актеров, певцов и прочих медийных личностей. Ну и ведем переговоры на показ фильмов. Голливуд не обещаю, но парочку интересных уже заполучила.

Она с улыбкой замолкает, явно ожидая от нас реакции. Пока я подбираю слова, Архипов говорит:

— Ну что могу сказать, Крестовская, есть с чем работать. Рекламного потенциала море, если Николаев не выжмет из этого все, ему нечего делать в моей фирме.

— Рада слышать, мы старались.

— Это очень круто, — наконец оживаю я. — Даже жаль, что в свое время я не нашла такой центр. Мне бы пригодилось место, где можно в тишине почитать книгу или посидеть у камина под интересный рассказ.

— Наверстать никогда не поздно. Приходите. Я сделаю вам карточку. Всем, кто изъявит желание, правда…

Она немного грустно смотрит вниз.

— Вряд ли кому-то из гостей это нужно. Ни у кого нет времени веселиться.

— О, у меня полно.

— Вы еще учитесь, да?

— В магистратуре, на заочном отделении.

Я молчу о том, что скорее не учусь. Вряд ли я смогу сдать грядущую сессию.

— Тогда карта ваша — заходите в любой день. А если еще целенаправленно пройдетесь по всем нашим мероприятиям и доступным услугам и оставите отзыв, то будем ужасно благодарны.

Я смотрю на Аню и думаю, что с таким бюджетом на этот центр, плевать она хотела на то, пройдется подружка владельца рекламного агентства по мастер-классам или нет. Но такие, как она, умеют создать полную и неподдельную иллюзию того, что без твоей помощи никак не обойтись. И вот ты уже гораздо меньше чувствуешь неловкость, кажешься себе не выпросившей право входа на развлечение, а приглашенным гостем.

— Ладно, Крестовская, кончай щебетать и расскажи, как ты уломала мужа на это безобразие, — спрашивает Архипов.

Мы не спешим присоединяться к остальным гостям в банкетном зале, садимся у камина и неторопливо тянем шампанское.

— Это было проще, чем я ожидала. Во-первых, Серебровой и уламывать никого не пришлось, ей готовы прощать любой каприз. Если она ткнет пальцем в самолет, ей купят самолет. Женя ткнула пальчиком в здание, а потом в меня, и они там уже сами разделили доли вложений. Правда, у нас с уговор: сначала центр себя окупает, а потом уже переходит в наше безраздельное пользование, но…

Она сияет:

— Я надеюсь попасть в госпрограмму. Серебров дружит с мэром, так что нам наверняка отдадут тендер на культурное развитие малообеспеченных и многодетных семей.

— Хитра.

— Опыт, сын ошибок трудных.

— Кофейню продали?