Я так хочу!

– Мне нет никакого дела до тех, кто растрачивает свою жизнь рядом со мной. Но если вы согласитесь помочь мне, я позабочусь о Кейде. Я сделаю так, чтобы остальные люди нашего круга не приглашали его в клубы и публичные дома. Я приму меры к тому, чтобы все заимодавцы, которых я знаю – а поверьте, знаю я их немало, – не дадут ему кредита. Его не допустят ни к одной игре с высокими ставками в Лондоне. Более того, если меня восстановят в отцовском завещании, я оплачу все финансовые обязательства Кейда.

– А Кейду известно о вашем плане? – Каролина, бледная и сосредоточенная, смотрела на него.

– Нет. Но это гарантирует его спасение.

– А если я откажусь принять ваше предложение?

Жесткая, даже жестокая улыбка искривила его губы. Эндрю с горечью осознал, что это улыбка его отца.

– Тогда ваш брат находится на пути в ад… прямо рядом со мной. А вам придется собирать осколки. Мне будет очень неприятно видеть, как ваше фамильное поместье продадут за долги Кейда. Не самая приятная перспектива для вашей матери быть вынужденной в преклонном возрасте жить из милости у родственников. И для вас, чего уж там, не лучшая перспектива.

Он окинул ее оскорбительным изучающим взглядом, который задержался на груди.

– Что вы умеете такого, чем можно заработать достаточно для поддержки вашей семьи?

– Вы дьявол, – прошептала Каролина. Ее затрясло от эмоций, хотя было непонятно, был ли это гнев, страх или, быть может, сочетание того и другого.

В наступившей тишине Эндрю почувствовал, как у него груди все перевернулось. Ему неожиданно захотелось взять свои слова назад… утешить и ободрить ее… пообещать, что он никогда не позволит беде прийти в ее семью. Он испытывал к ней странную нежность, и как он ни пытался освободиться от этого чувства, оно упорно оставалось где-то глубоко внутри него.

– Какой у меня есть выбор? – сердито спросила Каролина, прежде чем он смог произнести слова раскаяния.

– Так значит, вы согласны? Вы притворитесь, что принимаете мои ухаживания?

– Да… Согласна. – Она возмущено на него посмотрела. – И как долго все это продлится? Недели? Месяцы?

– До тех пор, пока граф не восстановит меня в завещании. Если мы будем достаточно убедительны, это не займет много времени.

– Не знаю, смогу ли я это выдержать, – сказала она, рассматривая его с откровенной неприязнью. – Я хотела бы точно знать, насколько далеко зайдет эта авантюра. Слова? Объятия? Поцелуи? – Перспектива поцеловать его казалась ей столь же очаровательной, как требование поцеловать козла. – Предупреждаю вас, я не позволю погубить свою репутацию, даже ради Кейда!

– Я еще не обдумывал детали. – Его лицо хранило непроницаемое выражение, но в голосе проступило испытываемое им облегчение. – Я не скомпрометирую вас. Все, что мне нужно – это создать видимость того, что нам приятно быть вместе.

Каролина вскочила с дивана так резко, как будто для нее внезапно перестало существовать земное тяготение. Каждая линия ее тела выражала смятение.

– Это невыносимо, – пробормотала она. – Не могу поверить, что хотя я ни в чем не виновата… – Она развернулась и уставилась на Эндрю. – Когда мы начнем? Давайте поскорее. Я хочу, чтобы эта возмутительная авантюра закончилась как можно быстрее.

– Меня радует ваш энтузиазм, – отметил Эндрю, в его глазах неожиданно появились смешинки. – Давайте начнем через две недели. Мой сводный брат и его жена устаивают на выходных прием в своем поместье. Я обязательно добьюсь от них приглашения для вашей семьи. Если нам чуть повезет, мой отец тоже будет там.

– А затем, по всей видимости, мы с вами разыграем внезапную непреодолимую страсть к друг другу, – сказала она, закатывая глаза к небу.

– Почему нет? Многие романтические связи начинались именно так. В прошлом у меня их было более чем достаточно…

– Пожалуйста, – с горячностью перебила его Каролина. – Прошу не услаждать меня историями о ваших грязных делах. Вы и так достаточно мне омерзительны.

– Хорошо, – покорно ответил он. – С этого момента тему для беседы будете выбирать вы. Ваш брат рассказывал о том, что вы увлекаетесь садоводством. Без сомнения, мы будем вести очаровательнейшие дискуссии о прелестях удобрений. – Он с удовольствием наблюдал, как фарфоровый цвет ее лица сменился на пятна ярости.

– Если я смогу убедить хоть одного человека в том, что вы мне нравитесь, – сквозь зубы сказала Каролина, – клянусь, что начну карьеру на сцене.

– Это можно организовать, – сухо сказал Эндрю. Его сводный брат, Логан Скотт, был самым известным на сегодняшний день актером, а также являлся владельцем и управляющим Столичного театра. Хотя Эндрю и Логан дружили с детства, они лишь недавно обнаружили, что являются родственниками. Логан был побочным ребенком графа от давней связи с молодой актрисой. Эндрю воспитывали в атмосфере роскоши и привилегированности, а Логан вырос в хижине, часто недоедал и страдал от оскорблений в приемной семье. И Эндрю сомневался в том, что когда-нибудь освободится от чувства вины за произошедшее с Логаном, хотя и не был за это в ответе.