Я - талисман дракона

— Мерзавец, — понизив голос, бросил Мир, и я увидела, как его кожа вновь покрывается чешуей, а зрачки глаз становятся вертикальными. Я подумала о том, что ему, наверное, надо вколоть вновь лекарство, хотя я не была уверена, что можно. Отшельник не сказал, когда в следующий раз ему принимать сыворотку, сказал просто «когда все станет плохо». Насколько плохо? Не знаю.

Канцлер молчал недолго.

— Я знаю, зачем ты прилетел сюда, Мироальд. Знаю, — поднял на него глаза Рунеаль, — потому что сам подтолкнул тебя к этому.

Он хмыкнул.

— Это было полностью мое решение, — холодно возразил Мир, но канцлер зацокал и отрицательно покачал головой.

— Боюсь, ты ошибаешься. Ты нашел эту записку у мертвого алхимика.

Мир молча ждал, пока тот скажет что-то еще.

— И что ты думаешь по поводу того, что там написано?

Глаза у Рунеаля заблестели, и, прикусив губу, он с нетерпением смотрел на Мира. Я поняла, что он играет и ему нравится эта игра. Он словно все знал наперед, но хотел узнать, как себя поведут другие игроки. Мне стало не по себе.

— Какое это имеет значение? — Миру не нравилась ситуация так же, как и мне.

— От этого зависит, уйдешь ты отсюда беспрепятственно, или же мне придется заключить тебя в темницу, — почти беззаботно пожал плечами Рунеаль. — Или сделать что похуже.

Я видела, что канцлер едва сдерживал улыбку. Взглянув на Мироальда, я тронула его за плечо. Он, несколько секунд до этого, застывший взглядом на записке Аксина, повернул голову в сторону и посмотрел на меня.

«Мироальд, прошу тебя, скажи, что не понимаешь, о чем идет речь!» — взмолилась мысленно я, глядя на него

Я знала, что он меня услышит.

«Онифэль, я не могу», — очень хорошо услышала у себя в голове его голос. — «Я должен узнать правду о тебе. Я вижу, что с тобой что-то не так. Прости меня».

«Я и сама это чувству. Но нельзя ли отложить…»

— В чем дело? — услышала я голос канцлера, и мы с Мироальдом взглянули на него. Он отвел руку от подбородка. — Что значит твое молчание?

Обращался он, конечно, к Миру. Меня словно не замечал.

— Я не обязан отчитываться, — отрезал Мироальд, и я мягко дернула его за рукав рубашки. Мы обменялись взглядами. Я помнила о своей способности заставлять делать любого дракона то, что хочу я, об этом мне сказал Эрва, когда мы еще были в Драконьем Интернате. Где-то ниже груди заныло от неприятных воспоминаниях, когда мы поругались с Мироальдом, и я едва не улетела с Иваном. Если бы Мир тогда не пришел… Возможно я бы ушла, и тогда бы он был в безопасности… И причиной всему этому была как раз эта способность.

— Ты ответишь на все мои вопросы, — вдруг сказал Мироальд, — если же нет, то король узнает о том, что его канцлер — некромант. И тогда жить тебе останется недолго.

— Зря, очень зря ты пытаешься меня шантажировать, еще и имея такие слабые карты, как этот клочок бумаги, — покачал головой со вздохом Рунеаль. — Ты забываешь, что я не… простой человек.

Внезапно записка, которую держал Мироальд, оказалась в руке у канцлера. Мироальд с недоумением, затем мрачным выражением лица уставился на него, и в долю секунды Рунеаль сжал кулак с листком. Клочок пергамента объяло пламя, но канцлера не обожгло. Рунеаль раскрыл ладонь в сторону с желтым пеплом и, подув на нее, рассеял его по воздуху.

— Ты… алхимик? — спросил Мироальд.

Я вспомнила. То, что он говорил о том, что уничтожить эту записку может только любой другой алхимик.

Рунеаль вытянул длинные ноги в сапогах и, откинув голову назад, ответил:

— Стараюсь это не афишировать. Но вам скажу даже больше, — он сделал паузу и, глядя на нас полуприкрытыми глазами, закончил, — я тот, кто написал эту записку и сунул в руку Аквину.

Я вздрогнула и недоуменно переглянулась с Миром.

— Зачем? — спросила я. — Зачем вы все это рассказываете нам? И зачем вы это сделали? Хотели, чтобы мы пришли к вам… Но зачем?

Меня посетило плохое предчувствие, засевшее скользкой жабой у меня где-то глубоко внутри.

— Да, так и есть. Умница, — сказал канцлер, бросив на меня взгляд.

Я потупилась. Эти слова пришлись не по душе Мироальду, поэтому он быстро спросил, несколько раздраженно:

— Что тебе от нас нужно?

Я видела, что Мир был в замешательстве. Он не понимал, что происходит. Как я видела, и беспокоился за меня. Я поняла это по его взволнованному взгляду и по тому, как дракон сжал мою руку.

— От тебя ничего, — скучающим тоном ответил Рунеаль. В уголках его рта от легкой улыбки после появились едва заметные морщинки. — Я привел вас сюда, чтобы забрать назад свое творение. Оказавшееся в чужих руках.

Выразительный взгляд, брошенный на меня, был красноречивее любых слов. Я вдруг поняла, что он тот человек, который меня создал. Не Аквин, а Рунеаль, который сидел перед нами в непринужденной позе на стуле. Но ни мое сердце, ни моя душа не рвались к нему. Я не понимала свои ощущения и то, что происходит.

— Онифэль, — спросил Мироальд, хотя это было очевидно.

— Хм, странное имя ты ей дал. Вообще-то ее зовут Леоффэя.

Я вздрогнула. У меня с самого начала было какое-то имя.