Я тебе не секретарша

Сначала таскаешь коробки минимум по 50 килограмм каждая, а затем таскают тебя. Мы, конечно, сильная половина человечества, но на половине стащенных в архив бумаг по лестнице, сдался даже мой молодой организм. Спина заныла, руки дрожат — ощущение возникло, будто пропустили через кофемолку. Мне не 26 лет, а все 80 с соответствующими болячками из международной классификации болезней.

Лестницы бесконечные, ступеньки маленькие, освещение, как в фильмах ужасов, а из-за угла так и норовит выскочить очередной заполошный инженер, чтоб в тебя врезаться. Прямо как сейчас, когда с лету влетел мне в капот Женька Суровцев из сталеплавильного цеха, размахивая каской. Чуть к стене не отнесло, а я вроде не маленький. Хотя в сравнение с этим двухметровым бугаем кто угодно Дюймовочкой станет.

— Ой, Кирюха! — обрадовался, как родному, потрясая пачкой бумаг, пока я пыхтя пытался поймать да поднять повыше ускользающую из потных ладоней коробку. — Ты ж к себе пойдешь?

Нет-нет-нет, не вздумай сунуть мне свои отчеты, сам неси их начальству. Но вместо этого отвечаю:

— Пойду, когда-нибудь. Если по дороге не умру, погребенный под тоннами макулатуры.

Ох уж эти сочувственные взоры, вы бы видели, как они смотрели на меня, когда я говорил, кем тут устроился. «Секретарша?! Мужик, да ты с ума сошел!», — вот что за стереотипы? А кто про равенство кричал?

— О, отлично! Не отнесешь мои графики Бабенко? А то сам понимаешь, у меня там цех, парни, — снова этот жалостливый взгляд, а коробка между прочим тяжелая, — тебе ж не трудно пару бумажечек отнести?

Вообще-то трудно, не видишь, занят я?

— Так я пока со всем хламом так справлюсь, бумаги твои забыть могу. Или в архив случайно сдам, — главное, это вежливый отказ, обличенный в форму давления на жалость. Этому, кстати, я тоже научился у дам. Когда делать им что-то не хочется, даже кот из Шрэка обрыдается их актерской игре в «перекинь работу на другого». Чаще всего прокатывает с парнями, молодыми, особенно если девушка красивая.

— Да ладно, Кирь, ну чего, ты ж у нас это… — тупое ржание, от которого захотелось втащить этому кабану коробкой, — секретутка! У тебя по статусу бумажки таскать, перебирать и носить на подпись!

Знаете, возможно, секретари не спасают мир или цех от возгорания печи, но бумажная работа у них такая же тягомотная, как у менеджеров, бухгалтеров и прочих офисных служащих. Уже можно молчать о бесконечно истеричных начальниках, которым каждый седьмой понедельник в пятницу после обеда, дерганных клиентах, сотрудников, думающих, что мы их личные психологи и обязаны слушать скандалы на рабочих местах — нет, такая же работа, как у большинства. Более того, рабочий процесс в некоторых местах еще прахом не пошел, потому что девчонки-секретари там ситуацию вовремя спасают. Это Россия: потерял бумажку, сам знаешь кто ты.

— Во-первых, секретарь, Жека, — выглянул из-за коробки, с самым суровым видом, — во-вторых сам свои схемы тащи главному инженеру, а то скажу Ладе, как ты называешь ее должность, чтобы больше за тебя отчеты не печатала.

Посинел, побелел, прямо не мужик, а декоративное растение на подоконнике у главбуха. Еще бы, знал бы наш заместитель генерального директора-главный инженер (вы даже не представляете, сколько у нас этих замов), кто за мужиков в цехе документы переделывает до 10 вечера. Головы быстро полетели. Это Синицина Лада у нас филантроп, за шоколадку с комплиментами работу всего цеха выполняет, а я нет. У меня дома глава не дописана, отчет редактору не отправлен.

— Вот связался с бабами, сам таким стал, — пробурчал мне вслед Женька, взбегая по лестнице. Прямо выдохнул, можно дальше шагать. А насчет бабы, кто бы говорил, любитель интересоваться размером груди моей Стерляди да жену свою обсуждать.

Боже, клянусь своими будущими миллионами продаж — пойду в спортзал. Снова. Хватит пить пиво, играть по выходным в стратегии, ездить с друзьями на шашлыки и пить чай с печеньем на обед. Все, завязываю, здоровый образ жизни, тренажерка, никакого сахара. Едва кони не отбросил, пока все это дотащил. Сгрудил между металлическими стеллажами до потолка в просторном подвальном помещении, заполненными сотнями подписанных ящиков за несколько лет и подошёл к столу, за которым сидел Джабба Хатт. В смысле, конечно же, не персонаж Звездных войн, а Зинаида Дмитриевна — дородная дама неопределенного возраста в круглых очках с толстыми линзами с куцым хвостиком седых волос на макушке. По ее презрительному взгляду, которым она меня одарила, поджатым губам и скривившемуся выражению лица — прервал работу бюрократической машины. Буквально: мадам Метелкина читала очередной бульварный роман, как случился я с коробками.

— И что ты мне принес, Ливанский? — прорычала, недовольно сопя с трудом отрывая задницу от стула или наоборот, даже не знаю. Говорю же, вылитый слизнеподобный инопланетянин, даже складочки один в один в районе, где должна быть талия, а может это грудь.

— Финансовый сдался, — невозмутимость мое все. За полтора месяца работы чему только не научишься. — Вот вам, дела, принимайте, а я пошел.