Я тебе объявляю дружбу, майор

– Марья, если вы с Максом опять… – пригрозила сестра.

– То сидеть нам снова в отделении втроем, – закончил за нее Макс.

– Алис, давай завтра? – взмолилась я. – У меня силы остались, только чтобы снять грим и доехать до дома.

– Пошли, я помогу, – смилостивилась сестрица, подхватывая меня под локоток.

Мы прошли в гримерную, Алиса включила свет, а я просто упала в кресло, страдальчески глядя на себя в зеркало. Сестра выдохнула и достала ватные диски и специальную эмульсию для снятия профессионального грима.

– Сиди, я сама, – заметив, что я потянулась к ватным дискам, предупредила Алиса.

– Хорошо, – согласилась я, аккуратно отклеивая бороду.

– Мань, скажи-ка мне кое-что, – осторожно начала сестрица, – а какие у тебя отношения с сыном генерального прокурора?

Я широко распахнула глаза и открестилась:

– Никаких! Я понятия не имею, кто в нашем городе генеральный прокурор и кто его сын.

– Его сын сегодня в костюме Марфушеньки развлекал депутатов вместе с моей младшей сестренкой, – просветила меня Алиса.

– Мирон? – обалдело поинтересовалась я, но пазл сложился, и стало понятно, откуда у него внедорожник и хорошие связи.

– Мирон, – подтвердила сестра.

– А ты откуда знаешь?

– Ну после твоей эпопеи со сталкером из прокуратуры я поинтересовалась личностью его начальника и узнала имя генерального прокурора. Так что либо Мирон прокурору однофамилец, либо сын.

– Не вспоминай его всуе, а то появится, – передернула я плечами и скрипнула зубами от досады.

– Давно его не было?

– Недели три не появляется, – выдохнула я, – может, уже отстанет.

– Может, – вздохнула Алиса, но мы обе знали, что нашим надеждам сбыться не суждено.

Мы переглянулись, и Алиса с удвоенным рвение принялась снимать с меня остатки штукатурки.

– У тебя с этим Мироном серьезно? – нарушила она тишину.

– Даже не думай, я не буду ему жаловаться! – предупредила я. – Мне одного мента за глаза хватает, только выдохнула.

– Везет тебе на неадекватов, сестренка, – грустно хмыкнула Алиса, – сначала этот прокурорский, потом пернатый.

– Филин в сравнении с прокуратурой просто душка. Моль вот на хутор отправился ловить, и все для меня любимой, – хмыкнула я, не желая продолжать тему.

– Моль – это сильно, – согласилась Алиса, – все, иди умывайся.

Глава 7

Мирон

Я от души выругался, когда понял, что отмыть грим – тот еще квест. Кукла продолжала издеваться, даже сидя в соседней комнате, а я в который раз за вечер задался вопросом: где ты, Демидов, оставил свое самолюбие?

Потому что трижды за два дня меня еще никто не посылал так далеко и с фантазией. Меня вообще никогда не посылала трижды одна и та же кукла, мне хватало одного раза, чтобы исчезнуть из жизни девушки навсегда. А на этой переклинило! И самое хреновое, что я реально готов был ловить для нее моль…

Попал ты, Демидов!

Весь вечер я не мог отвести взгляда от надувшейся как мышь на крупу Марьяны, все эмоции которой были видны даже под толстым слоем треклятого грима. И мужской костюм ее ни капли не портил.

Есть такой тип женщин, на которую надень что угодно – своего изящества и женственности она не потеряет. Марьяна была из таких. Мне казалось, что даже в мешке из-под картошки эта девочка легко затмит всех королев красоты. И дело не во внешности, а в ее состоянии. Она обволакивала своей женственностью, каким-то невероятным внутренним светом.

А еще заводила. Дико, невероятно возбуждала своим вздернутым носиком, взглядом медовых глаз и невероятным голосом. Настолько сильно, что апокалипсис в штанах принимал невероятные размеры, замещая в моей голове гордость и самолюбие на желание обладать кареглазой строптивицей.

И, наверное, я бы плюнул на все и оставил ее в покое, потому что идиотом вроде не был и видел: кукла делает все, чтобы именно так я и поступил. Сознательно! Однако ее тело, взгляд и жесты говорили об обратном. И то, как она льнула ко мне там, у автозака, подтверждало мои ощущения.

Зло отбросил ватный диск в сторону, слыша сдавленные ругательства Макса, который оттирал с щеки красные румяна, повернулся и поинтересовался:

– Где у вас тут можно умыться?

– Выйдешь и до конца коридора, – не глядя на меня, махнул он рукой.

Чтобы дойти до конца коридора, нужно было пройти мимо гримерной, где находились сестры. Подходя ближе, я услышал их разговор и на мгновение притормозил. А потом и вовсе застопорился, внимательно вслушиваясь в каждое слово и понимая, что меня сдали!

– Его сын сегодня в костюме Марфушеньки развлекал депутатов вместе с моей младшей сестренкой, – выдала всю стратегическую информацию Алиса.

– Мирон?

– Мирон.

– А ты откуда знаешь?

– Ну после твоей эпопеи со сталкером из прокуратуры я поинтересовалась личностью его начальника и узнала имя генерального прокурора. Так что Мирон прокурору либо однофамилец, либо сын.

Брови сами собой поднялись, а я заинтересовался, кто такой борзый служит у нас в прокуратуре. Большинство тамошних коллег борзотой не отличались, а вот слишком больным самолюбием и чувством собственной важности страдали почти все. Пожалуй, кроме отца и ближайшего его окружения, потому что гнилых батя рядом не держал никогда.