Я тебя (не) боюсь

Шуба, сапоги, сумка – и я снова сажусь в машину своего телохранителя. Прогретую, пропитанную его насыщенным запахом. В ней я чувствую себя будто погруженной в другой мир. Отчужденный. Со своими законами. Здесь даже дышится иначе. Каждый вдох похож на прилив сил. Все-таки Самир умеет заряжать, не прикладывая усилий. Заряжать бодростью, гневом.

Пока няня копошится на заднем сиденье, я включаю радио. Самир лишь молча наблюдает за моими манипуляциями, выводя машину со двора.

– Музыки захотелось? – спрашивает, когда я останавливаю выбор на попсе.

– Это чтобы тебя не слышать, – ворчу, отворачиваясь к окну. Я слишком много вчера на него смотрела. Хватит. Не шедевр искусства, чтобы любоваться им.

– Вы, Элла Валентиновна, ко мне предвзяты. Я к работе добросовестно отношусь.

– Поэтому нас кортеж из семи машин сопровождает? – ехидничаю. – Особенности твоей работы, которые одобрил мой отец, что-то не внушают особого доверия.

– А что, раньше вы выезжали из дома с кортежем? – Бросает на меня издевательский взгляд. – Универ и тусовки посещали в сопровождении вооруженной до зубов свиты?

– Раньше все было по-другому!

– Поспорю, Элла Валентиновна. Ничего не изменилось. В универе те же преподаватели, на дворе тот же двадцать первый век. Вас окружает все то же самое, что окружало полгода назад. Только я добавился. Для надежности. Но не для охраны. Потому что охрана вам не нужна.

– Ты совсем оборзел?! – рявкаю, задохнувшись от ярости. – То есть ты – это показуха?!

– Нет, – тянет он, не отвлекаясь от дороги. – Стреляю я метко, в кулачном бою троих завалю, рефлексы развиты остро. Только вам это не надо. Вам друг нужен, а не телохранитель. Сами подумайте, телохранитель – это механизм с запущенной программой. А друг – человек, желающий помочь. Тот, кому небезразлична ваша судьба.

– Скажешь, что тебе она небезразлична, и получишь в глаз.

Самир протягивает руку к бардачку, вынудив меня отодвинуть колени. Вытаскивает оттуда темные очки и надевает.

– Подстрахуюсь.

Представляю, в каком шоке няня. Затылком вижу, как у нее глаза на лоб лезут. Мы с Русланом часто спорим, препираемся. Бывало, доходило до драк. Но он мой племянник. Ему можно. Самир же просто служащий, работник, подчиненный. Изощряться в своем остроумии передо мной – повод для увольнения, которого он ничуть не боится.

– Элечка, он прав, – неожиданно доносится мне в спину.

Оборачиваюсь. Няня улыбается мне своей самой нежной улыбкой.

– Опупеть! Ты вообще на чьей стороне?!

– Я люблю тебя, Элечка. Но сейчас поддерживаю Самира. Ты провела с ним всего день. Был бы он просто твоим телохранителем, ты сейчас сидела бы в своей комнате и пялилась в стену. Как друг, он тебя расшевелил. Когда в последний раз ты столько болтала? Показывала характер? Раздражалась из-за Ольги? Плотно кушала? А вечеринка? Не будь Самира, ты осталась бы без праздника.

– Няня, это предательство! – Меня захлестывает обида. Жгучие пощечины наносит.

– Это забота, Элечка. Ни Самир, ни я не желаем тебе зла.

– И мы будем очень признательны, если вы это оцените, Элла Валентиновна, – поддакивает мой телохранитель.

Возвращаюсь на место, поправляю ремень безопасности и делаю музыку громче. Заботливые нашлись! Виднее им, что для меня хорошо!

Спасибо, что хотя бы не в магазин подержанной одежды меня привозят, а в один из крутых бутиков с брендовыми вещами.

Пока мы с няней смотрим модели и слушаем консультанта, чтобы определиться, какой наряд меня устроит, Самир осматривает торговый зал и примерочные. Жаль, не напарывается на какую-нибудь замужнюю покупательницу. Я бы посмотрела, как бы он отмазывался, когда ревнивый муж кулаком бы мял его челюсти.

Выбрав несколько платьев, я отправляюсь в примерочную. Освободившись от свитера и джинсов и облачившись в изящный шелк, облегающий мое стройное тело, долго смотрю на свое отражение. Не верится, что это я. Когда-то меняла гардероб каждую неделю. В одном и том же не выходила дважды. Знаю, что даже Ольга подворовывала, потому что я не считала, сколько у меня нарядов. Я в них тонула.

– Элечка, ну как? Можно посмотреть? – Няня приоткрывает ширму и окидывает меня восхищенным взглядом. – Какая же ты красавица!

– Красное… Не броско?

– Ты же любишь быть в центре внимания.

– Любила, – вздыхаю с огорчением и снимаю платье.

Примеряю другое – фиалковое. С открытыми плечами и пышным низом выше колена. Кокетливое. Милое.

– Это лучше, правда? – спрашиваю, уже воодушевившись.

– Они оба тебе идут.

Ладонями вожу по гладкой ткани и предвкушаю, как ошеломлю Никиту. У меня и туфли подходящие есть. И клатч. И украшений гора.

– Спросим мужское мнение? – осторожно интересуется няня.

– Чье?

– Самира? Пусть скажет, какое лучше.

Еще бы я с его мнением не считалась! Все равно куплю оба! Белое даже примерять не буду. Не невеста же.

Тянусь к молнии сбоку, и вдруг меня осеняет. Этого Самира ничем из равновесия не вывести. Думает, не справлюсь с ним. Не придумаю, как на место поставить. Ох, и плохо же он меня знает!

– А позови его! – соглашаюсь с няней.