Я тебя не обижу

– Что?! – раздается в трубке так громко, что, мне кажется, слышит даже Ольга Константиновна в своей комнате на другом этаже. – Слушай сюда, дрянная девчонка, только узнаю – ему яйца оторву, а тебя… Тебя… Тебя за волосы утащу и на цепь посажу! Поняла?!

Я молчу. Что ответить на эти угрозы?

– Поняла?! – не успокаивается он. – Твоя дырка только моя! Нет! Все дырки!

Я прямо живо представляю себе Марата с блестящими от гнева глазами и дрочащим себе одной рукой. Почему-то это вызывает у меня лишь смех. Который я не могу сдержать. И он это слышит.

– Смеешься, сука?! – рычит все также зло. – Ну, погоди!

На этом я заканчиваю разговор и отключаюсь. Отношу телефон обратно Ольге Константиновне и иду к себе. Уже подходя к двери, слышу, как разрывается телефон.

Хватаю его. Звонит Марат. Бесконечно долго. Я просто отключаю звук. Когда возвращаюсь к телефону, вижу сообщение от Рубена:

«Привет! Может, увидимся? Завтра? Я скучал».

Ну, почему бы и нет. Я порядком устала от всех этих перипетий. Поэтому отвечаю ему согласием.

На следующий день отпрашиваюсь у Ольги Константиновны.

– С кем ты хочешь встретиться, Дарья? – интересуется она.

И я честно рассказываю ей про Рубена.

– Нет, – вдруг говорит она. – Я против. Тебе сейчас не о мужчинах думать надо. Помнишь, я обещала, что поговорю с сестрой о твоем поступлении?

Помню, конечно, но я не придала значения этим словам.

– Так вот. Она согласилась принять тебя. На следующей неделе. Поэтому никаких мальчиков.

Лишь пожимаю плечами. Я не очень-то и расстроилась на самом деле.

После разговора иду к себе. Ольга Константиновна сказала, что нужно почитать перед встречей в университете. Этим я и занимаюсь.

Когда наступает время ужина, спускаюсь в столовую. Перебираю в голове только что прочитанное и не смотрю вперед. И только, когда захожу в комнату, поднимаю взгляд, чтобы поприветствовать Ольгу Константиновну.

И глаза у меня становятся еще шире. За столом, рядом с ней, сидит Марат. Едва заметно улыбаясь кончиком губ, смотрит на меня, откинувшись на стуле.

– Садись, Дарья. Чего стоишь? – произносит Ольга Константиновна.

Сажусь, но кусок в горло не лезет. Он что, теперь каждый день будет приезжать?

– Ольга Константиновна, – заходит домработница, – там Владлен Константинович звонит.

– Ох ты, а я и забыла! – восклицает она. – Иду! Так, я сейчас.

И она быстрым шагом покидает комнату.

Марат тут же встает подходит к двери и закрывает ее на ключ. Я вся подбираюсь, сидя на стуле.

Слышу шаги за спиной. Потом прямо ощущаю его жар. Он совсем рядом.

Горячие руки ложатся мне на плечи и сжимают их.

– Ну, Даш, ты так выдашь нас, – усмехается он.

Поворачиваюсь и поднимаю на него взгляд.

– Ты так часто дышишь и соски вон напряглись. Стоило мне подойти.

Складываю руки на груди.

А он ведет пальцами вверх, по шее. Обхватывает ее. Потом наклоняется и шепчет в самое ухо:

– Теперь не уйдешь, – касается губами.

Пытаюсь убрать голову, но руки на моей шее надежно фиксируют ее.

– Ты что? Теперь каждый день будешь приезжать? – спрашиваю я глухим голосом. Во рту пересохло.

– Лучше, Даша, гораздо лучше, – он опять буквально шепчет это мне в висок. – Я буду жить здесь.

– Как?! – восклицаю я и, несмотря на его захват, встаю.

Поворачиваюсь к нему лицом.

Он наклоняется, но я уворачиваюсь и отхожу на шаг. Марат лишь усмехается.

– Видишь ли, Даша, – говорит приторно ласково. – Вообще, я не должен давать тебе пояснения. Это дом моей матери. Но ради воспоминаний о том, как ты кончала в этом доме, расскажу.

Недовольно фыркаю.

– У меня ремонт, – говорит он и смотрит так серьезно, что я почти верю ему. – Поэтому пока у мамы поживу. Ты же не против?

Наклоняет голову набок и смотрит мне прямо в глаза.

– Делай, что хочешь, – пожимаю плечами. – Мне все равно.

– Можешь приходить ко мне без стука, – улыбается он. – Моя кровать всегда в твоем распоряжении.

Демонстративно закатываю глаза. Неисправим.

Не замечаю, как он опять оказывается совсем близко. Одной рукой хватает меня за талию, а вторую кладет мне на затылок. И целует меня! Так сильно, что я даже не могу освободиться, как не пытаюсь.

Сразу же языком проникает в меня. Заставляет мой язык прижаться книзу. И нагло толкается в мой рот. Рука с талии сползает ниже. Сначала на ягодицу. Обведя ее по кругу, рука идет еще ниже и оказывается уже под подолом платья. Пытаюсь освободиться, но все бесполезно. Хватка железная.

Он, наконец, отпускает мои губы и они сразу же начинают ныть от его поцелуя. Так сильно он в них впивался.

– Даша, – хрипит Марат, припадая теперь к моей груди.

И даже через ткань чувствую его горячее дыхание на ней.

– Ночью приду, – как в дурмане шепчет он. – Никуда не денешься теперь. Приду и трахну.

– Я кричать буду, – говорю я, а сама чувствую, что еле стою.

Ругаю сама себя за такую реакцию.

– А я тебя на живот и лицом в подушку, – произносит он серьезно и уже обеими руками гладит меня под платьем. – Разведу ноги. Приподниму зад. И вгоню в тебя. Так, что яйца о клитор. И вытрахаю из тебя всю дурь.

Я краснею от его слов.

– Сука, – рычит он, – давай сейчас по-быстрому.

Приподнимает меня и несет к столу.