Я тебя не отдам

Остаток пути проходит в тишине. Даша засыпает, я же не могу отвести взгляд от конверта, который обжигает мою руку. Решаюсь открыть его только вечером, когда рядом никого нет. Признаться честно, сначала хотела сжечь дотла, даже подошла к камину, но в последний момент передумала.

Дрожащими руками вскрываю конверт, делаю глубокий вдох и сердце пропускает удар, когда достаю из него листы с набросками детской одежды, которые рисовала в доме у озера. Откуда они?

С моего рта срывается судорожный всхлип, когда я нахожу документы на передачу прав собственноти на недвижимость. Абсолютно все объекты, в котрых раньше находились мои магазины, и которые Давидов так нагло перекупил, теперь пренадлежат мне. Что все это означает?

Я прижимаю к груди документы и присаживаюсь на диван, не в силах осмыслить происходящее. Прощальный подарок?

Просматриваю дальше содержимое и на глаза попадается результаты теста на отцовство.

Предпологаемый отец: Давидов Марат Георгиевич.

Вероятность отцовства: 99,9%.

Испуганно отбрасываю в сторону лист и прижимаю ладони к горящим щекам. Это не может быть правдой. Не может...

Нахожу свой телефон и набираю отца, без приветсвия спрашивая главное:

— Пап, тест на отцовство не мог быть ошибочным?

— О чем ты? — не сразу понимает он.

— Марат. Он точно не отец Даши? Не могло быть ошибки?

— Кристина, — произносит со вздохом он после паузы. — Все не можешь успокоиться?

— Нет, просто...

— Просто так сильно запал тебе в сердце этот Давидов? Почему ты не можешь выбрать хорошего парня? — с насмешкой спрашивает он.

— Сердцу не прикажешь? Ладно, прости что побеспокоила.

— Крис?

— А?

— Я попросил взять биоматериал у Вадима.

— И?

— Вероятность отцовства девяносто девять и девять процентов.

— Ясно, ну, я так и думала. Они похожи внешне. Очень.

— У тебя все хорошо?

— Конечно, пап, ладно, мне пора.

Я отключаюсь первой, чтобы отец не понял что я плачу. Прикрываю рот ладонью, сдерживая всхлипы. Зачем он так со мной? Что хотел этим показать? До последнего врет, не щадя мои чувства.

Внутри меня назревает вихрь из отчаяния, злости и ярости. Я хватаю вазу и разбиваю ее об стену. Сбрасываю с туалетного столика всю косметику, а потом долго-долго плачу, стараясь забыть Марата, его нежный голос, горячие руки, наши совместные жаркие ночи и то, как сильно билось сердце рядом с ним.

Эпилог

2 недели спустя

— Чтоб тебя! – Стук в дверь заставляет меня подпрыгнуть на месте. Елочная игрушка выскальзывает из моих рук и с противным звуком разбивается, разлетаясь мелкими осколками по паркету. Нужно срочно убраться, пока Даша не поранилась.

Стук повторяется. Глухой, громкий, настойчивый.

Меня настигает чувство дежавю и по телу проходит неприятный озноб. Я бросаю взгляд на елку, которую пытаюсь разобрать уже неделю, но Даше она очень нравится, поэтому празднику пришлось задержаться в нашем доме еще на несколько дней.

— Да иду я, иду! – протискиваюсь мимо коробок с нашими вещами. Дом выставлен на продажу, мы с дочерью переезжаем и теперь ничто не будет напоминать мне о прошлом. Хотя иногда очень хочется.

Я распахиваю дверь и застываю. Это вовсе не парни из службы перевозки, которых я ожидала увидеть. Глаза не верят тому что перед ними. Мужчина — высокий, темный, с пронзительными голубыми глазами. На нем спортивная куртка, джинсы и грубые ботинки. И  я без труда узнаю в нем Марата. Несмотря на ссадины на лице, несмотря на синяк под глазом и разбитую губу. Я забываю как дышать, не могу выдавить из себя ни звука.

Марат проходится по мне взглядом, щурится, уголки его губ приподнимаются в намеке на улыбку, я же не знаю как реагировать на его появление. Хочется бросится на шею, зацеловать, и в то же время надавать пощечин и устроить разборки в духе бразильских сериалов. Но я поступаю по-другому. Решаю поиграть с ним.

— Если вы к моему мужу, то его нет дома, — получается немного нервно, и я надеюсь, что он не заметит этих ноток в моем голосе. А еще немного приревнует. Интересно, он в курсе что Андрей загремел за решетку?

— На самом деле я к вам, — он говорит медленно, безэмоционально, лениво, но блеск на дне его глаз выдает нетерпеливость мужчины.

Господи, как же я оказывается скучала по нему. Я даже не моргаю, боясь что Давидов на моем пороге окажется лишь миражом и исчезнет, стоит мне прикрыть веки.

— Простите, но мы не знакомы, если хотите поговорить – запишитесь на прием, - произношу напыщенно и задираю голову.

Все же обида берет верх. Хочется чтобы ему было плохо, точно так же как и мне все эти дни. Козел безрогий!

Почему-то в этот раз я не чувствую опасности, исходящей от него. Или же это у меня напрочь отключилось чувство страха? Я пытаюсь закрыть дверь прямо перед носом мужчины, определившись что больше всего на свете не желаю видеть это наглое лицо, которое все что делало - врало, но он не дает.

— Вы не поняли, мы поговорим сегодня. Прямо сейчас, - на его лице появляется оскал. Он включился в игру, - понимаю я, иначе почему повторил фразу точь в точь как в нашу первую встречу?