Я тебя породил…

Гадалка, почему-то на цыпочках, засеменила к окну и, слегка отодвинув шторку, посмотрела на улицу. У калитки стоял высокий молодой человек и настойчиво дергал за щеколду. Яне он совершенно не был знаком.

На шаг отойдя назад, Милославская задумалась. Надо было что-то делать. Шум от ударов железяки и лая Джеммы стоял такой, что вскоре должны были переполошиться все соседи. «Открою,» – подумала гадалка и направилась к двери. Потом она вдруг вспомнила, что не причесалась перед сном и снова остановилась. Ее мокрые волосы уже высохли и теперь представляли собой нечто, похожее на гнездо.

– Нет, в таком виде к клиентам не выходят, – пробормотала Яна, почесывая в растерянности у виска.

Именно за нового клиента приняла она этого парня, надо сказать, довольно солидной внешности. Кому еще гадалка могла так остро понадобиться? Обычно только те, кто остро нуждался в слугах экстрасенса прилетали сюда в таком возбужденном состоянии и умоляли о помощи.

Не зная еще, как добраться до финала этого дела, Милославская, естественно, не помышляла о другом, но просто молчанием на такую настойчивость она ответить тоже не могла. Вновь подойдя к окну и отдернув занавеску, Яна довольно сильно постучала по стеклу. Незнакомец оставил щеколду и посмотрел в ее сторону. Гадалка кивнула головой, дав понять, что сейчас откроет. Парень понимающе махнул рукой, вполне готовый ожидать этого.

Последнее Милославской показалось странным. Еще недавно можно было подумать, что гость вот-вот разнесет ворота.

Впрочем, размышлять над этим было некогда. Женщина накинула халат и, на ходу приводя в порядок волосы, направилась к двери. Джемма уже не лаяла, но и вряд ли была готова показать свое гостеприимство. Настойчивость незваного гостя не на шутку разозлила ее. Она, высунув язык и задиристо повиливая хвостом, следовала за хозяйкой.

Услышав, что отодвигается засов, незнакомец неловко кашлянул. Яна заправила за ухо упавшую на лицо прядь волос и распахнула калитку. Парень смотрел на нее в упор, крест-накрест сложив на животе руки и слегка нахмурив на редкость густые брови, темно-русые, кое-где с рыжиной. Его большие светло-серые глаза с примесью какой-то болотной зелени не таили в себе никакого зла и агрессии и только поза выдавала некоторую претензию, которую тот определенно имел к Милославской и еще пару минут назад заявлял в форме непрекращающегося стука, не пряча ее в тайниках души.

Яна более пристально осмотрела молодого человека и окончательно пришла к выводу, что никогда прежде не встречалась с ним.

– Яна э-э-э-э….? – протянул тот, очевидно, забыв фамилию или отчество гадалки.

– Угу, – интонацией выражая недовольство, вызванное столь продолжительным грохотом щеколды, протянула Милославская, – Она самая. Яна Борисовна Милославская.

– Я Стас Никитин.

Гадалка продолжала смотреть на своего гостя с лицом, полным недоумения.

Молодой человек понял, что представился недостаточно полно и продолжил:

– Я жених Галины Незнамовой.

Если бы гадалке было куда упасть, она непременно бы села. Распластаться в районе старой полуразрушенной собачьей будки ей никак не хотелось, поэтому на уровне подсознания она приняла решение удержаться на ногах. Чего-чего, а такого она никак не предполагала услышать.

Не в силах что-либо сказать, Милославская молча ртом ловила воздух. Если бы это было возможно озвучить то вышло бы «А-э-а-о-у…» и не более.

– Я пришел с вами поговорить, – с какой-то глупой оправдательной интонацией протянул Стас.

– Простите, – прошипела гадалка, – я не ослышалась? Ж-ж-жених…?

– Ну да, – горделиво буркнул Стас, снова сдвинув брови.

Пытаясь переварить услышанное, Яна стояла на своем прежнем месте, слегка облокотившись на калитку. Джемма с любопытством посматривала на незнакомца.

– Хотел бы поговорить, – испытывая некоторую неловкость, но все же не без настойчивости повторил Никитин.

– Да-да, – скороговоркой ответила Милославская и пошире открыла калитку, пропуская гостя вперед.

Тот шагнул во двор и, очутившись внутри, осмотрел его, надо сказать, довольно критически. «Голубая кровь!» – заметила про себя гадалка, нисколько не обидевшись.

Впустив гостя в дом, она проводила его в свой кабинет и, извинившись, удалилась, решив, что халат – не вполне подходящий наряд для такого приема.

Джемма уселась в дверном проеме и ревностно наблюдала за гостем, рыкнув для устрашения.

Никитин, оставшись наедине с самим собой, стал с интересом м изучать интерьер Яниного кабинета. Им он был более доволен, нежели двором, до полного благоустройства которого у Милославской никак не доходили руки.