Я тебя породил…

Несмотря на ее возглас, гадалка продолжала:

— Папа-монстр, естественно, никогда бы этого не одобрил, тем более у него был свой кандидат в зятья… Если бы дочка не послушалась, папа убрал бы с дороги ее телохранителя.

— Что-о? — еще более возмущенно протянула Незнамова, но глаза ее уже искали поддержки в лице телохранителя.

— Фортуна улыбалась вам — в делах отца складывается благополучная ситуация для исчезновения влюбленных: ему угрожают расправой над дочерью, парочка бежит…

— Да что… Да что вы такое…. несете? — растерянно забормотала Незнамова.

Ее приятель сурово поджал губы и процедил:

— Говорил я тебе! А ты: наве-едаю тихонечко! Дура!

— Но так как бывший полковник КГБ никогда не успокоится, пока лично не увидит трупа, — гораздо уверенней продолжала Милославская, — вместо Галиного ему решили показать другой. Телохранитель совершает убийство похожей на его возлюбленную девушки, слегка поджигает труп и подкидывает документ на имя Незнамовой.

— Не убивал я никого! — закричал вдруг, схватившись за голову, парень. — Так обстоятельства сложились. Повезло просто! Бросил я клич братве: ищите бабу, похожую на мою, но только мертвую. Они ха-ха давай ловить, мол, ты че, педофилией заболел. Не, говорю, не заболел, надо так. Сообщили они вскоре, что киллер какой-то, гастролер, замочил туза известного и телку его, с которой он в тот день только познакомился. А телка как две капли на Гальку похожа. Машину гастролер поджег. Обрадовался я: это даже лучше, что поджег. Узнал место. Менты еще ничего об этом не знали. Поехал туда, вытащил бабу, перевез ее на другое место и документ Галькин подсунул.

Руденко смотрел на телохранителя, глупо хлопал глазами и, кажется, не успевал переварить услышанное. Яна, ошеломленная неожиданной удачей, широко улыбалась. Галюся, вцепившись в свои волосы, громко завыла.

* * *

— Яна?

— М-м-м? — сонно протянула Милославская.

— Это я, Сема.

— М-м-м. Чего? Сема, дай отдохнуть, я свое дело закончила, девчонку отыскала… — в полудреме бормотала Милославская.

— Ты-то закончила, но у меня-то представляешь удача какая? Питерских зацепить удалось. Похоже это они руку к Незнамову приложили.

— Что-о? — гадалка резко поднялась с подушки.

— Да-да! Ты не представляешь, какой в городе кипиш!

— После того, как мы с тобой в больнице нашумели, охрану Дмитрия Германовича усилили. Этой же ночью к нему гости пожаловали. Ну их на месте и повязали. Ну дела-а! Шеф довольный ходит, песенку мурлычет, а сам дрейфит: с криминалом воевать опасно! Ничего, пробьемся!

— Пробьетесь, конечно…

— Ты это, прости, я иногда перегибал палку, — смущенно добавил Семен Семеныч.

— Я же говорила, что прощения будешь, краснея, просить.

— А как ты узнала, что я покраснел?..

— Интуи-иция…