Я тебя у него украду

Его фраза так взбесила, что я вскинула подбородок выше, ощущая, что тело становится каким-то чужим. И предает зараза… Потому что меня так и тянет к этой сволочи напротив.

– Решил включить папочку? – издевательски ответила, и Суворов снова сжал жесткие губы в который раз за вечер раздражаясь. Наклонился ко мне, чтобы могла расслышать из-за гула музыки и раздраженно отрезал.

– Мне надоели твои закидоны, сейчас приедем к тебе, и я хорошенько тебя выдеру, чтобы не смогла сидеть неделю, – разозлился, когда я рассмеялась ему в лицо и сгреб меня в объятия, жестковато уводя с танцпола. – Попробуй только рот открыть, чтобы возразить, выдеру прямо на столе в випке.

И насколько бы мой разум не был затуманен алкоголем, я отчетливо услышала в его словах реальную угрозу. Он выдерет. Реально выдерет.

И сейчас такой милый, когда злится. Тварь сексуальная.

– Паш, – крикнула негромко, но меня не услышали и продолжили тащить через танцпол. – Паш!

Тишина.

– Суворов!

Остановился и тяжело вздохнув повернулся ко мне, наклоняясь ближе. Ощутила его ладони на голой коже под завязанной блузкой и инстинктивно прильнула ближе, жаждая большего.

– Я хочу тебя.

– Ты пьяна… – отрезал раздраженно, но взгляд смягчился.

– Неожиданно, правда? – подколола, и Пашка все-таки притянул меня ближе и даже снизошел до того, чтобы коснуться моих губ своими. Медленно. Сладко. Дразня.

– Я не знаю, как ты это делаешь, Журавлёва, но за яйца ты меня держишь крепко.

Подняла руки, демонстрируя обратное, и Суворов мягко улыбнулся, и налет раздражения на его лице теперь был лишь поверхностным.

– Фигурально…

– А хочешь возьму по-настоящему? – мои глаза блеснули, и Пашка едва не зарычал, заметив, как облизала губы, оставляя на них влажный след.

Он молчал, но его взгляд говорил столько, что я была не в силах прочесть и проанализировать. Просто ухмыльнулась и позволила выволочь себя из зала в холл, где Пашка принялся вызывать такси. Голову все плотнее затмевал туман, и мысли совсем путались, видимо сработал эффект: ты иди, я догоню. И меня наконец накрыло, и стало так легко, будто и не было тех проблем с родственниками и не было длинного и тяжелого рабочего дня.

Не знаю, сколько времени прошло, но я оказывается уже сижу на диванчике у входа, а Суворов меня треплет за плечо.

– Вставай Журавлева, не на руках же тебя выносить из бара…

Хлопнула глазками, поднимаясь, и поняла, что ноги какие-то нетвердые заразы. Подгибаются.

Пашка взял меня за руку и, попрощавшись с персоналом, мы вышли на улицу. Я сразу же почувствовала себя лучше. Морозный воздух так приятно охлаждал, что я немного пришла в себя.

Ровно настолько, чтобы заметить у бара знакомую машину и растерянно моргнуть.

– Марк? – заметила Кремлёва, курящего у водительской двери и тот, мне показалось, тоже удивился, увидев меня.

– Ира? Ты тоже здесь? – бросил вопросительный взгляд в сторону Суворова, и тот пожал плечами, закуривая первую за вечер сигарету.

– Пересеклись случайно. Дашку встретил?

Марк кивнул, и я жутко устав стоять на своих собственных ногах присела на капот черного седана и Кремлёв поморщился.

– Надеюсь, у тебя на джинсах нет железных клёпок?

Ой какие мы нежные!

– Завтра узнаешь, – улыбнулась и медленно пустилась на капот спиной, а он оказывает безумно удобный. Не заметила обмен взглядами между друзьями, но их молчание говорило красноречивее слов.

– Поехали. Отвезем сначала ее, – Пашка выщелкнул сигарету, и я ощутила, как сильные руки оторвали меня от гладкой холодной поверхности, и я застонала от разочарования. Потом мягкость сиденья так кайфово тянула к себе, и я начала проваливаться в сон, но где-то на задворках сознания сквозь пьяный туман успела произнести.

– Паш, а ты взял мою сумочку? У меня в ней ключи от дома…

Суворов над ухом выругался, не стесняясь в выражениях, а потом окликнул Марка, сидящего за рулем.

– Марк, она без ключей от дома. Вези к нам.

Не знаю, сколько мы ехали, но меня снова потрясли за плечо и мои глаза, будто присыпанные песком, открылись.

– Журавлёва, очнись, – Пашка потянул меня на себя, и я не сопротивлялась, позволила вытащить себя из тачки и даже довольно сносно смогла пройти до подъезда и не запнуться. Туман в голове слегка рассеялся, и я впервые за вечер напряглась, когда поняла, что этот дом я не знаю.

– Мы где? – спросила, пока Марк доставал охапку цветов из багажника, и Пашка тоже наблюдая за другом ответил.

– У нас дома. Ты же без ключей. Ляжешь на диване, только без фокусов, ладно?

– Ладно, – не хотелось спорить, и когда Кремлёв подошел к нам с цветами и Пашка вопросительно на него взглянул, тот ответил.

– Дашкины.

И мы вошли в подъезд и начали подниматься на их этаж.

В лифте было тесно, и мне пришлось опереться на стенку, почти вжаться в нее. Пашка подчеркнуто меня игнорировал, как если бы я все еще была девушкой Марка. А тот с этой огромной охапкой цветов задумчиво молчал, будто в голове решал какую-то задачу.

В квартиру зашли, и кто-то включил свет, скорее всего Пашка, у него были свободны руки.