Я тебя у него заберу

Котенок послушно выполняет требование. Снова находит в себе силу, прорвавшуюся несколько минут назад. Глаза горят, движения рук изящные, мягкие. Вот оно то, что я искал. То, что так глубоко скрыто от остальных, но я заметил еще три года назад. Под грудой слоев ответственности и правильного поведения живет умеющая себя преподнести девушка. И если шаг за шагом избавлять ее от этих слоев, чтобы раскрепостить, можно утонуть в страсти, которую она способна подарить. Я планирую именно это и сделать.

— Ты легко могла бы стать моделью.

— Серьезно? И ты не ревновал бы? И не запрещал бы мне этим заниматься?

Улыбаюсь от того, как звучит ее вопрос. Сравнивает меня со своими?

— Не запрещал бы. Ты взрослый человек, чтобы самой решать чем заниматься в жизни. По поводу ревности… Разорвал бы каждого, кто посмел бы к тебе подкатывать, — через экран фотоаппарата наблюдаю за тем, как красные губы растягиваются в улыбке. — Но и гордился бы тоже. Самая желанная девочка и моя.

Устанавливаю камеру на штатив и, выбрав режим серийной съемки, включаю таймер. Подхожу к Мариам, пристально наблюдающей за моим приближением, и становлюсь прямо напротив.

— Твоя? — вопрос звучит очень тихо, пока ее глаза упираются в мои губы.

— Моя.

Фотоаппарат начинает снимать, но звуки щелчка затвора остаются где-то на фоне. Я прижимаю к себе маленькую, пытаясь найти в бездонных глазах подтверждение своим словам. Давай же, скажи, что моя. Но она упрямо молчит.

А потом, вскинув голову, Мариам приподнимается на носочках и тянется ко мне. Сама. Первый раз в жизни сама без моих воровских и требовательных объятий осторожно касается губами моих. Меня взрывает изнутри и уносит в глубину ее карих глаз. Сжимаю ладонями узкую талию и целую в ответ, забывая к чертовой матери о том, где находимся, о расписании студии и возможном появлении Алекса. Маленькая оплетает руками мою шею, крепче прижимаясь и плавя внутренние органы от напряжения и восторга.

Моя… осознание течет по венам, врывается в сердце и распространяется с немыслимой скоростью по телу… Она — моя. Пусть пока так, но этот ее первый шаг ценнее миллиона признаний.

Переношу ладонь в волосы и запускаю в каштановый шелк пальцы. Ни у кого не было таких волос. Мягких, гладких, от ощущения которых меня шкварило, как на сковороде. Сгребаю их в кулак, слыша в ответ рваный стон, пулей пронзивший мое горло и резонансом отразившийся в паху. Член требовательно заныл, наливаясь кровью. Сжимаю сзади шею Мариам, отрывая от себя и тяжело дыша в ее приоткрытые губы. Вижу, как она лихорадочно скользит глазами по моему лицу, тянется за очередной порцией поцелуев, но точно знаю, что если продолжу в этом духе, то закончится все тем, что котенок окажется на столе прямо перед камерой.

Упираюсь в ее лоб своим и шумно сглатываю.

— Поехали ко мне.

Пальцы Мариам подобно порхающим крыльям бабочки проносятся по моим рукам, ни капли не помогая сбросить напряжение.

— Ты же знаешь, что нель…я не могу.

— Даже на ужин?

Отстраняюсь, но не могу остановить себя и веду пальцами по острой скуле, к уху и медленно вниз по шее.

— На ужин? — кожа Мариам вся в мурашках, и мне хочется поймать каждую губами.

— Мхм. Скажи, что будешь у Оли.

— Я не хочу врать.

— А я хочу вечер с тобой.

Мариам прикусывает губу, явно усердно раздумывая над тем как поступить. В упор расстреливает взглядом, но я выдерживаю град пуль. Пусть я буду тем, кто тянет ее на темную сторону. Хоть самим Дьяволом, главное, чтобы согласилась.

— Не обещаю, что буду вести себя так, как это делают «разрешенные», потому что, во-первых, хочу тебя гораздо сильнее, — склоняюсь и прикусываю зубами золотую сережку в мочке аккуратного уха, — во-вторых, не привык молчать о своих желаниях, а в-третьих, я жутко голоден!

— Ты сейчас говоришь о еде? — нежный голос шелестит, пока она сама того не понимая подставляет под мои губы шею.

Черт, черт, черт… как выдержать-то, а?

- О еде…

Глава 28

Мариам

Не знаю, поступила ли я правильно, сделав шаг навстречу Демьяну, но что-то во мне сломалось с того момента, как увидела Давида с Олей. Все представление о счастливом будущем словно стало серым, и я увидела реальность.

Эгоистка во мне сегодня, когда Демьян меня снимал на фотокамеру, упоительно ловила его взгляды и слова о том, что он никогда бы мне не запретил заниматься делом, которое мне нравится. Я и не знаю, как это делать то, что самой по душе.

Мне настолько страшно было первой поцеловать его, что внутри все буквально холодело, ведь это решение я взяла на себя. Решение, способное обернуться для меня катастрофой, но желание попробовать быть счастливой с ним настолько велико, что перекрывает любой страх и стыд за то, что пришлось солгать отцу. Возможно вечером, оказавшись в своей спальне один на один с самой собой, я пожалею об этом, но сейчас, наслаждаясь компанией любимого, об этом думать даже не хочется.