Я тебя урою

– При чем здесь ваши пальчики? – поморщился Цесарский. – Преступники жили в этом доме, здесь должны быть их отпечатки...

– Да, старлей, быть тебе капитаном, – одобрительно улыбнулся Степан. – И майором, если ты еще эксперта организуешь...

– Эксперта нет, но есть экспертный чемодан. У нас, в отделении... Только... Только я не силен в этой науке...

– Ничего, как-нибудь справимся.

Удивительное дело, но Цесарский подал умную мысль. Сам же и взял в руки инициативу – отправился в отделение за чемоданом эксперта.

Степан не стал терять времени. Для начала сам обошел весь дом. Неплохо устроились вороги. Неплохая отделка, неплохая мебель. Стильно, комфортно. Даже чисто. Только вот уюта не хватает. Аура здесь нехорошая, такое ощущение, будто воздух отрицательной энергией насыщен.

На первом этаже – холл, сливающийся с каминным залом, кухня и столовая в комплексе. Так сказать, места общего пользования. Здесь собиралась вся братия – Слава с Оксаной, Бурлыга с Викой, Ерофей с очередной своей подружкой. На втором этаже – небольшой холл и три спальни. У каждой пары – своя комната.

В одной спальне полный порядок. Кровать аккуратно заправлена, в шкафу минимум вещей. На трюмо – дефицит женских принадлежностей... Скорее всего, в этой комнате жил Бурлыга с Викой. Эта парочка заранее собрала свои вещи, чтобы перебраться в Райский Хуторок... В другой спальне порядка было меньше. Кровать заправлена кое-как, на полу валялись вещи. Похоже, хозяева этой комнаты впопыхах собирались покинуть дом. Паковали в чемоданы и сумки все, что попадалось под руку.

А в третьей спальне – полный бардак. На стенах – безвкусные плакаты с изображением героев «Формулы-1», гоночные машины, мотоциклы. И такое ощущение, что в самой комнате развернулся болид... Если в других спальнях чувствовалась женская рука, то здесь этого не было и в помине. Жилище закоренелого холостяка, а о временном присутствии женщины напоминал лишь лифчик, зависший на люстре, да пачка дамских сигарет. Судя по всему, здесь жил Ерофей.

С этой комнаты и надо будет начать. Но прежде всего нужно снять отпечатки пальцев, которые должны были оставить жильцы дома.

Цесарский не заставил себя долго ждать. Принес экспертный чемодан – старого образца, к тому же на две трети разукомплектованный. К счастью, порошок диоксида титана имелся в необходимых количествах. Щеточка, пленки, конверты тоже в наличии.

Степан обработал порошком большую часть гладких, непористых поверхностей, за которые могли браться руками предполагаемые преступники – полировку, посуду, дверные ручки. Дождался, когда проявятся отпечатки, снял их на пленку, расфасовал по конвертам... Работа муторная, но он справился с ней. Надо было еще снять «пальчики» с рук людей, которые находились в доме сейчас. Ведь они тоже сегодня «наследили», их отпечатки он тоже снял – могут возникнуть недоразумения. Но, по правилам, отпечатки пальцев сотрудников милиции и без того имеются в специальной картотеке. И «пальчики» Сафрона там же... Насчет его охранников Степан ничего сказать не мог. Возможно, они даже приводов в милицию не имели. Вот их «пальчики» он снял.

Но на этом работа не закончилась. Нужно было произвести обыск в доме...

Степан тщательно обследовал комнату Ерохи. Заглянул в шкаф, тумбочку, комод... Хлама много, но толку нет. За шкафом Степан обнаружил какую-то картину в золоченой рамке. Женщина с искаженным от злобы лицом. Чем-то она была похожа на Ольгу... Только у настоящей Ольги волосы белокурые, а у этой – черные космы, и глаза черные как уголь... Губы, нос, подбородок, овал лица – все как у Ольги. Да это она и была, только в том образе, в котором ее видел художник. Образ злобной Горгоны. Ее страшная внутренняя суть передавалась не только через пугающий оскал, но и через глаза, похожие на два глубоких черных тоннеля в потусторонний мир. В правом нижнем углу стояла подпись художника. «Е. Сафр...» – дальше неразборчиво.

– Сафронова... Екатерина Сафронова, – подсказал из-за спины Сафрон.

Степан вздрогнул от неожиданности. Надо же, так увлекся созерцанием картины, что не заметил, как к нему подошли сзади. А если бы, вместо Сафрона, к нему сейчас подкрался Ерофей...

– Сафронова?

– Ну да, это ж Катькина девичья фамилия. Она ж моя сеструха, и фамилия у нее Сафронова была... Екатерина Сафронова. Это ее картина...

– А кто изображен на ней, узнаешь?

– Ольга, да?.. В натуре, Ольга... Страшная какая... Что это на Катьку нашло? С чего это она ее так заморочила?

– Какой видела Ольгу, такой нарисовала...

– Но так разве ж Ольга такая? Нормальная баба... Слушай, а может, Катька знала, что Севка с Ольгой гуляет, а? Может, это со злости ее такой намалевала?

– Ну, может быть... А может, и нет... Я в живописи мало соображаю, но даже мне видно, что образ глубокий. Такой сгоряча не нарисуешь... Хотя кто его знает, – в раздумьях пожал плечами Степан.