Я тебя верну

Пока ехала в такси, прикидывала как лучше поступить.

Пока никого из них нет дома, выкинуть все их вещи из шкафов на пол, или еще лучше сразу с балкона? Нет, плохая идея. Так все подумают, что я конченая истеричка, а истерикой у меня и не пахнет. Я на удивление спокойна и собрана.

Может мастера вызвать и замки поменять? А что, придут такие домой, а тут хоба и облом. Поцелуют дверь и пойдут на фиг.

Тоже дурацкая идея. Детский сад.

В общем, я не знала, что там делать в их отсутствие. По идее можно было дождаться возвращения Ольги, но внезапно я поняла, почему так рвусь туда прямо сейчас. У меня внутри кипело какое-то иррациональное желание посмотреть на то, как они живут. Хоть краешком глаза заглянуть за кулисы.

Дура я.

Просто дура. Минус один балл Ярослава, за растрату душевных ресурсов впустую.

Я уже готова развернуться обратно, и переждать где-нибудь в кафе, пока «хозяева» не освободятся, но тут приходит сообщение от Оленьки

«Я закончила пораньше. Через полчаса буду дома.»

«Отлично.»

Уж полчаса я найду чем себя занять. И я еду дальше, всеми силами изображая из себя деловую даму, но чувствуя, что с каждой секундой волнение в груди разгорается все больше и больше.

Машина останавливается возле знакомого подъезда, я расплачиваюсь за поездку и иду домой, не подозревая, какая засада меня там поджидает.

В подъезде все по-старому, в лифте тоже. Только возле самой двери начинается какая-то непонятная дрожь в коленках, и внутреннее чутье внезапно заявляет: «нечего тебя там делать, Ярослава. Не суйся туда. Добром это не закончится».

Обычно я чутье слушаю, но только не сегодня. Сегодня мне хочется поскорее навести порядок и сделать так, чтобы справедливость восторжествовала. Поэтому отгоняю непрошенные трусливые мысли, упрямо задираю нос и иду вперед.

Ключ поворачивается на удивление легко и бесшумно. Я захожу в широкую прихожую, и первое, на что натыкается взгляд — дорогие мужские кроссовки и красные сапоги на шпильке.

В горле моментально пересыхает.

Не спеша раздеваюсь, вешаю куртку. Руки почему-то трясутся, а сердце надрывно сжимается. Быстрый взгляд на зеркало — лицо бледное, в глазах лихорадочный блеск.

Все равно иду вглубь квартиры и останавливаюсь возле двери, из-за которой доносятся какие-то звуки. Уже трясутся не только руки, но и поджилки.

В груди давит. Колет. Больно, резко, насквозь. Даже дышать не получается. С трудом удерживаю себя от того, чтобы развернуться и трусливо убежать. Вместо этого натягиваю маску хладнокровной стервы и без стука захожу, медленно, по театральному картинно, хлопая в ладоши:

— И кто это тут у нас?

— Черт! — Влад, сидящий на краю кровати и натягивающий носки, от неожиданности сваливается на пол, а девка визжит, натягивая простынь до подбородка.

— Что ж так кричать, милая, — рассматриваю ее не таясь, в наглую. Блондинка, с кукольным лицом, огромными испуганными глазищами. Неплохой выбор, — У вас тут так интересно. Я просто постою в уголке. Полюбуюсь. Не возражаете?

— Влад, — пищит она, отползая в самый дальний угол кровати, — кто это?

— Никто, — Швецов поднимается с пола, не отрывая от меня бешенного взгляда, — всего лишь сестра моей жены.

Никто… Казалось бы, столько времени прошло. Уже должно быть все равно, но меня цепляют его слова. Царапают, задевая за болевые точки.

Девица хлопает глазами, не понимая, что происходит, а Влад застегивает брюки, даже не пытаясь отвернуться. Ему плевать на то, что я на него смотрю. Хотя, где он, и где стыдливость.

— Не буду вам мешать, голубки, — усмехаюсь и ухожу на кухню, — не затягивайте. Ольга должна вот-вот придти.

Кто бы знал, как сложно изображать из себя стерву. Улыбаюсь, а губы дрожат. Говорю, а голос на грани того, чтобы сорваться на хрип.

Я ставлю чайник, достаю из шкафа первую попавшуюся чашку и щедро сыплю туда кофе. Потом стою у окна, рассеяно слушаю, как он ее выпроваживает. Не дышу.

Надо было все-таки уйти и вернуться позже, когда Ольга придет домой. Сделать вид, что ничего не произошло, разыграть радость от встречи.

— Позвонишь? — робко интересуется девица перед тем, как переступить порог.

— Конечно.

Ни черта он не перезвонит. Я-то знаю. Но дурочка верит, шепчет какую-то ласковую ересь и уходит.

Мы с ним остаемся вдвоем.

Я не могу заставить себя обернуться, поэтому продолжаю пялиться в окно, хотя ничего интересного там нет. Поздний мартовский снег, тяжелыми комками падает с неба, тут же превращаясь в кашу на асфальте, голые ветки деревьев, серые машины.

Не слышу его, но знаю, что стоит позади, смотрит на меня. Чувствую, как тяжелый взгляд проходит от макушки до пяток и обратно.

— Приехала, значит, — усмехается Влад, — внезапно.

От его голоса по коже мороз и толпа бешеных мурашек.

— Соскучился?

— Нет, — говорит так равнодушно, что не возникает никаких сомнений в его искренности.

Я все-таки оборачиваюсь. Смотрю на него поверх кружки, делаю маленький глоток несмотря на то, что кофе нестерпимо горячий, морщусь.